Достоинство - Джейн Фэйзер Страница 18

Джулиану до того поразили и напугали слова Эммы, что на какое-то время она утратила дар речи.

— Но я не собираюсь становиться проституткой, — сказала она наконец. — Ни здесь, ни в другом месте.

— Что же еще нам остается? — нахмурившись еще сильнее и обводя взглядом комнату, ответила Эмма. — Мы живем в комфорте и роскоши. Наши клиенты — благородные люди, знатные, высокопоставленные… по большей части. И если у тебя хватит ума, то можно так разложить свои карты, что у тебя окажется покровитель, который не только будет обходиться с тобой пристойно, но и обеспечит твое будущее.

— Но я не хочу всего этого! Я здесь против воли, — снова пыталась объяснить Джулиана.

— Ты думаешь, что все мы здесь по собственному желанию? — пожала плечами Эмма. — Но мы все равно благодарим судьбу. И тебе следует делать то же самое, а не то в один прекрасный день окажешься на улице, будешь ночевать под кустом в парке Святого Джеймса. Поверь мне, я знаю… А, вот и лорд Фаркар! — С радостной улыбкой, которую в равной степени можно было посчитать как искренней, так и лицемерной, Эмма поспешила навстречу средних лет джентльмену в роскошном алом камзоле.

Через пять минут Гарстон доложил о появлении графа Редмайна. У Джулианы сердце ушло в пятки. Она повернулась к окну и стала смотреть на тонущую в сумерках Рассел-стрит.

Тарквин помешкал в дверях и ленивым движением поднес к ноздрям щепотку табака. Он окинул комнату взглядом и уставился на фигуру в зеленом платье у окна. Волосы девушки золотили последние лучи уходящего солнца. Он не видел ее лица, но в гордой осанке и повороте головы уловил знакомую непокорность. В эту минуту от прически девушки откололся тяжелый локон и каскадом рассыпался по белоснежным плечам. Девушка даже не шевельнулась.

Граф направился через всю комнату к хозяйке.

— Элизабет, вы, как всегда, очаровательны. — Он с поклоном прикоснулся губами к ее руке. — А дамы… сад наслаждений. — Граф взял с подноса бокал и обвел им комнату, приветствуя девушек, которые присели в реверансах.

В ответ на вопросительно приподнятую бровь графа Элизабет кивнула в сторону Джулианы. Его светлость понимающе прикрыл глаза и уселся рядом с госпожой Деннисон на софу.

— Не трогайте ее пока, — сказал он.

— Она по-прежнему продолжает упрямиться, ваша светлость, — шепнула Элизабет, подавая чашку чая.

— Я вижу, вам удалось уговорить ее надеть платье и спуститься вниз.

— С большим трудом.

— Понятно. — Граф сделал глоток чая. — Вам пришлось применять силу?

— Нет. Разве что разъяснить ситуацию, в которой она оказалась.

— Я рад, что она не настолько глупа.

— Поверьте, мисс Джулиана вовсе не глупа. У нее язык как бритва.

Граф улыбнулся и поставил чашку на стол.

— Если вы позволите, мадам, я хотел бы поприветствовать ее. — Он поднялся и направился к окну.

Джулиана почувствовала его приближение. Еще одна прядь волос откололась от пучка и скользнула вниз по шее. Она машинально протянула руку к голове.

— Позволь мне.

Голос, раздавшийся над самым ухом, прозвучал очень неожиданно для Джулианы, и она едва заметно вздрогнула.

— Я напугал тебя? — ласково поинтересовался граф. — Это странно… Я думал, что ты ожидала увидеть меня здесь.

Он мягко отвел ее руку и запустил пальцы в золотистую копну. Джулиана не сразу поняла, что он проворно вынимает из ее прически шпильки.

— Нет! — воскликнула она, хватая его за руки. — Я не стану носить волосы распущенными!

— По-моему, твои волосы противятся этому решению, — возразил он, сжав ее запястье одной рукой, а другой продолжая начатое дело до тех пор, пока вся прическа не рассыпалась. — У них свое мнение, моя дорогая Джулиана. Ну вот, так гораздо лучше.

— Мне нет дела до того, что вы считаете лучшим, ваша светлость. — Она изо всех сил пыталась освободить свои зажатые руки, и граф немедленно их отпустил.

— Я надеюсь со временем изменить твой взгляд на вещи, — ответил он, улыбаясь и поворачивая ее за плечи лицом к себе. — По-моему, тебе больше всего на свете хотелось бы вонзить кинжал в мое сердце, не так ли?

— С огромным удовольствием я вонзила бы его вам в живот и еще несколько раз повернула, чтобы на сталь намотались кишки! — свирепо прошептала Джулиана. — Я хотела бы вырезать свои инициалы на вашей спине, а потом вздернуть вас на виселице, колесовать и четвертовать! Ох, как бы я повеселилась, глядя на вашу агонию!

— Сколько же в тебе злости, дитя мое! — засмеялся Тарквин.

— Никакое я вам не дитя! — прошипела Джулиана, выворачиваясь из его объятий. — Если вы считаете меня неопытной простушкой, которой можно вертеть по своему усмотрению, то вы очень ошибаетесь!

— Кажется, мы привлекаем к себе внимание, — сказал граф. — Давай поищем какое-нибудь место поспокойнее, где ты могла бы бранить меня сколько душе угодно, не рискуя заслужить справедливые обвинения в невоспитанности.

Джулиана вдруг поняла, что разыгравшуюся сцену все присутствующие наблюдают в полнейшей тишине. Она оглянулась по сторонам, и разговоры, затихшие на время, возобновились.

— Пойдем, — сказал граф, предложив ей руку.

— Я никуда не пойду с вами.

— Пойдем, — повторил он, и в его голосе появились непреклонные нотки, которые не смогла смягчить добродушно-галантная улыбка.

Джулиана нерешительно посмотрела на графа, тогда он продел ее руку под свою и мягко заметил:

— Ты ничего не потеряешь, если будешь вести себя любезно, моя дорогая, зато многое приобретешь.

Джулиане пришлось подчиниться. Ее окружали мужчины, глаза которых горели похотливым огоньком, женщины, удивленные и смущенные ее поведением. Джулиана могла бы закричать или устроить скандал, но не встретила бы понимания и сочувствия ни в одном из присутствующих в этом отвратительном борделе, замаскированном под изысканный светский салон. Какие чувства, кроме презрительного недоумения, может вызвать непокорная проститутка?

А если попытаться вырваться и убежать? Но даже если представить, что ей удастся проскочить мимо Гарстона и лакея, встречающего гостей у входа, то куда она пойдет? В таком наряде ей не удастся затеряться в узких переулках Ковент-Гардена, и ее быстро вернут назад.

Ей оставалось только положиться на порядочность графа Редмайна, если таковая ему вообще присуща. Джулиана молча вышла с графом из салона. Общество проводило их косыми, любопытными взглядами. Ричард Деннисон, направлявшийся в гостиную, столкнулся с графом и Джулианой в дверях и низко поклонился.

— Рад вас приветствовать, ваша светлость. — Он взглянул на Джулиану и удовлетворенно кивнул, заметив ее распущенные волосы. А потом с улыбкой добавил, обращаясь к ней: — Не сомневаюсь, что ты окажешь его светлости должное гостеприимство, которым славится наш дом, Джулиана.