Обжигающее чувство - Кей Торп Страница 18

— А теперь, дорогая, мы немножко поиграем.

Когда он сказал «поиграем», он имел в виду именно то, что сказал. Через десять минут они были на площадке для мини-гольфа.

Эвелин неуверенно взвесила на руке клюшку.

— Я никогда не играла в гольф…

— Похоже, мне придется научить тебя массе вещей, — многозначительно ответил Том, но голос его снова был чересчур уж спокойным.

Эвелин нахмурилась и подняла клюшку, как крикетную биту.

— А может, и не придется!

Он вдруг поцеловал ее — так быстро, что Эвелин не успела даже опомниться, не успела заметить, как он выхватил клюшку из ее рук, она увидела только неясное стремительное движение.

— Первое правило, — объявил Уиклоу, обнимая Эвелин и поворачивая ее спиной к себе. Правильно поставив ее руки на ручку клюшки, Том показал ей, как нужно замахиваться и бить по мячу, стараясь тщательно рассчитать силу удара. — В мини-гольфе требуется не сила, а верный глаз и координация.

Том ловко положил мяч в первую лунку.

— Подумаешь! Ты же умел это и раньше! — фыркнула Эвелин.

— Как и многое другое, заметь. Внимание, правило-второе — каждая твоя оплошность автоматически дает мне право на пенальти.

— Отлично. Дополнительные удары означают, что игра продлится дольше.

Эвелин собиралась бросить ему мяч, но вместо этого расхохоталась и добавила Тому дополнительный удар. Правила есть правила.

К большому удивлению Эвелин, оказалось, что у нее есть и необходимый глазомер, и нужная сила, и точность удара. Она оказалась серьезным соперником, хотя играла впервые. Уиклоу же был слишком агрессивен, чтобы позволить ей выиграть хотя бы первую игру, он твердо решил победить, используя все свои преимущества. Эвелин тоже сосредоточилась на игре, поэтому оба действовали в полном молчании.

Он вынужден был признать, что они закончили вничью.

— Давай сыграем еще раз, — предложила Эвелин. — Победит тот, кто выиграет две из трех.

— Идет.

Пришлось сыграть еще пять игр, потому что две закончились вничью. Уиклоу выиграл первую партию, Эвелин вторую, следующие две прошли вничью, и наконец Том закончил пятую игру с перевесом в одно очко.

Нахмурившись, она отложила клюшку, и Том вспомнил ее лицо вчерашним вечером, когда автомат глотал ее четвертаки. Тогда ему показалось, что она готова вот-вот расколотить однорукого бандита, но тут он наконец сдался и расплатился сполна… Вне всяких сомнений, Эвелин не любит проигрывать. Уиклоу прекрасно понимал ее — он и сам не любил.

На обратном пути к базе Томас неожиданно сбросил скорость, свернул с дороги и без остановки проехал полкилометра по пустыне. Остановившись, он выключил фары и мотор, ночная тишина влилась в кабину через открытые окна.

— Ты готова еще к одному уроку?

Эвелин растерялась.

— Смотря к какому?..

— К парковке.

— Спасибо, но когда я получала права, я прекрасно сдала этот экзамен.

Он усмехнулся в ответ на ее раздражение, он прекрасно понимал, что под ним Эвелин прячет свое волнение.

— Вот правила нашей новой игры. Правило первое — я не собираюсь овладевать тобой прямо здесь. Это должно произойти в постели, а не на переднем сиденье грузовика. Правило второе: мы почти не трогаем одежду, потому что в противном случае твой первый раз все же произойдет на сиденье грузовика.

Она откашлялась.

— Звучит успокаивающе.

— Именно так. Это и есть цель нашей парковки и игры.

Том засмеялся, оставил руль и привлек Эвелин к себе на колени. Еще одно движение — и вот уже он полулежал, прислонившись спиной к двери и вытянув ноги на сиденье, а Эвелин оказалась тесно прижатой к спинке сиденья. Она лежала с запрокинутым кверху лицом и Уиклоу нежно поцеловал ее. Губы Тома были горячи и требовательны, они заставили Эвелин напрочь забыть о времени… Наслаждение наполнило ее тело, руки сами собой взметнулись и обвились вокруг его шеи.

Уиклоу накрыл ладонью ее грудь, и Эвелин испуганно рванулась. Он крепко сжал ее в объятиях, подавляя этот инстинктивный протест, — и Эвелин осталось только жалобно пискнуть и покориться. Но вот прошел первый шок, и она начала всхлипывать от наслаждения, соски ее затвердели и набухли под легкой блузкой.

— Тебе так нравится? — прошептал Том. — Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Ей нравилось это, возможно, даже слишком нравилось, и она совсем не хотела, чтобы он остановился. Она почувствовала, как расплавленный огонь растекся по ее телу и достиг бедер. Сильные пальцы Тома медленно мяли ее грудь, стараясь не причинить боли, вот они достигли твердого соска и стиснули его через ткань блузки. Эвелин застонала от сладкой боли и страстно изогнулась.

— Эвелин, — шепнул он, — ты хочешь, чтобы я остановился?

— Не останавливайся! — хрипло выдохнула она. — Пожалуйста, не останавливайся!

Том успокаивающе поцеловал ее.

— Не буду. Я собираюсь расстегнуть твою блузку и запустить под нее руку. Ты не против?

Как только он прошептал это, Эвелин уже знала, что хочет почувствовать его руку на своей обнаженной груди, что она больше не в силах выносить того барьера, который возвела между ними эта дурацкая блузка.

— Хорошо, — прошептала она, а рука уже расстегивала пуговицы его рубашки, стараясь не отстать от его рук.

Эвелин хотела погладить его обнаженное тело — точно так же, как он жаждал дотронуться до ее плоти.

Длинные пальцы Тома скользнули под расстегнутую блузку и легко обвили края лифчика, остановившись на застежке спереди.

— Как удобно устроено, — пробормотал Том, ловко расстегивая застежку.

Лифчик раскрылся, и внезапно Эвелин почувствовала себя совершенно беззащитной. Но тут он дотронулся до ее груди, и тело ее взбунтовалось. Рука Тома была груба и горяча, шероховатая поверхность его ладони слегка царапала ее возбужденные соски. Эвелин услышала свой громкий стон и уткнулась лицом в плечо мужчины.

Уиклоу повернулся на бок, уложив Эвелин спиной на сиденье. Она чувствовала себя тряпичной куклой, которую он может вертеть, как пожелает… Он еще шире распахнул ее блузку, и яркий свет звезд в ветровом стекле залил ее обнаженную грудь. В кино она много раз видела, как мужчины делают но с женщинами, и все же была абсолютно не готова к тому, что Том сделает это с ней. Он нагнулся и коснулся губами ее соска, обрисовал его круговыми движениями языка.

Эвелин дико изогнулась под ним, совершенно зайдясь от неслыханного и необыкновенного наслаждения, захлестнувшего ее. Она поняла вдруг, что оказалась распростертой под его железным телом.

Сердце ее заколотилось часто-часто. Она едва могла дышать, крепко прижимаясь к Тому, наслаждаясь тяжестью его горячего мускулистого тела. К пугающей новизне этого положения примешивалось более простое, более глубокое ощущение того, что так все и должно быть. Движением бедер Том раздвинул ее ноги и устроился между ними.