Венок из одуванчиков - Ирина Градова Страница 18

– В общем-то ничего. Забавно. А почему?

– Потому что рыжий. И забавный, – улыбнулся Леня. – А еще он умный до чертиков. Дурачка только тогда включает, когда ему надо. Как и все шуты. Ну и как ваша первая ночевка?

Яна покосилась на Леню. И что это все заладили выяснять у нее, как дом да как ночевка? Все какие-то суеверные, честное слово. А она-то думала, ее подруга – исключение…

«Ольга, – вспомнила Яна. – Я ведь обещала позвонить ей утром… Ну ничего, перезвоню, как приду… Главное – снова не забыть…»

– Нормально. Как обычно, – ответила она Лене. – А что вы имели в виду, когда сказали вчера, чтобы я не боялась?

– Да так, глупости. Не берите в голову. А вы надолго в наши края?

– Пока не погонят. Я хоть и не бомж… Ой, простите…

– Да ничего.

– В общем, жилья у меня тоже нет. Так, снимаю…

– Значит, надолго, – кивнул Леня. – И здорово, будем соседствовать.

– А вы где живете? – полюбопытствовала Яна.

– В вагончике на пустыре. Если от вас, то направо. За домом с башенками. Вы наверняка этот домик видели, когда сюда ехали.

– Да, видела, еще подумала, что он похож на готический замок.

– Ну да, что-то есть, – кивнул Леня.

– Значит, вы живете в вагончике?

– Ага, это мне гастарбайтеры в наследство оставили, – улыбнулся Леня. – Раньше жил у сторожа, пока тот не сменился. Да вы не подумайте, там очень даже уютно. У меня все есть, даже печка. Буржуйка, правда, но зимой спасает. И картошку испечь можно, и воды нагреть, чтоб помыться. В общем, не бедствую. Подрабатываю понемногу. У кого-то грядки прополю, кому-то водопровод починю. Вон, молодежь из «замка» вещички мне свои отдает.

Теперь понятно, откуда у него эти гламурные маечки, улыбнулась про себя Яна.

– А как вы здесь оказались? Вы, если честно, не очень-то похожи на бомжа…

– А вы думаете, бомжами рождаются? – грустно усмехнулся Леня и поправил маечку, постоянно оголяющую его пивной живот.

– Извините… – смутившись не меньше, чем он, пробормотала Яна. – Я не хотела вас обидеть.

– Да бросьте извиняться. Все так думают. Всем кажется, что если бомж – обязательно сброд или сволочь какая-нибудь. Как оказался? Да очень просто… Жил в коммуналке, решил разменяться, однушку купить с доплатой. Десять лет копил. Ну и денег пожалел на то, чтобы нормально все оформить… Риелтор ушлый, гад, попался… Он, как я потом понял, с покупателями моими заодно был… Короче, кинули меня: ни однушки, ни доплаты… И доказать ничего не смог – здорово облапошили. А родственников никого не осталось. Мать умерла, отец в Казани живет, только я его не видел никогда… Поначалу по вокзалам шлялся, а потом приехал сюда, вроде народ немного добрее… Здесь-то ко мне уже привыкли. Да и вы тоже, прямо сказать, не робкого десятка. Другая бы еще вчера послала меня в прекрасное далеко, разбираться не стала…

– Спасибо.

– Не за что, Яна Евгеньевна. Как есть, так и говорю.

– Может, на «ты»? – предложила Яна. – Рановато мне еще быть Яной Евгеньевной.

– Рановато, – согласился Леня. – Да это я так, из уважения. А имя у тебя красивое – Яна… Означает – милость Божья. Если память мне не брешет, древнееврейское имечко. Это тебя матушка или батюшка окрестили?

– Батюшка, – ответила Яна, ошеломленная столь глубокими познаниями бездомного Лени. – Матушка хотела Лилей назвать. И, слава богу, не назвала. А вообще знакомые называют меня – Яся. Это что-то вроде уменьшительно-ласкательного – имя и так короткое, сокращать уже некуда.

– Яся… – задумчиво кивнул Леня. – Ну тогда понятно.

– Что – понятно?

– Понятно, почему у тебя имя с характером не совпадает.

– А каким, по-твоему, у меня должен быть характер? – полюбопытствовала Яна.

– Расчетливая, эгоистичная, себялюбивая.

– По-твоему, я не такая?

– Ни капельки.

– И откуда такие познания?

– Да так, читать было нечего, а тут попалась книжка про имена. Ну я ее так зачитал, что почти наизусть выучил. Вот меня зовут Леонид, так? Имя мое греческое, означает «подобный льву». На льва-то я, конечно, не похож… А вот по характеру – настоящий Леонид. Поесть люблю, гибкий, к обстоятельствам приспосабливаюсь быстро… Да и выпить не дурак. Правда, я скорее Леня, чем Леонид. Так что не совсем уж я такой, как там написано… Вот такая наука.

– Тебя надо с моей подругой познакомить, – рассмеялась Яна. – Она повернута на гороскопах. Шагу без них сделать не может. И так же судит по ним о характерах, как ты по именам.

– Ольга… – подумав, изрек Леня. – Упрямая, но веселая и готовит плохо… Про нее?

– Похоже. Во всяком случае, насчет кулинарных талантов. Это у нас с ней общее… Стряпаем так, что дым коромыслом.

– А, забыл, еще влюбчивая…

– Что есть, то есть… Кокетливая – уж точно… Попрощавшись с Леней и сердечно поблагодарив его за составленную компанию и целехонькие яйца, Яна зашла в дом. Ганс поплелся за хозяйкой понуро, с признанием вины в глазах.

– Что, знает кошка, чье сало съела? – сурово взглянула Яна на пса. – Сейчас я так тебя так помою, что на всю жизнь отучишься по помойкам бегать…

Ганс тяжело вздохнул и устремил на хозяйку исполненный печали взор. Яна заметила распахнутый ноутбук, стоящий на террасе, и тут до нее дошло, что она забыла сохранить свои двухчасовые труды. Посмотрев на экран, Яна успокоилась. Документ «Майкрософт Ворд» по-прежнему занимал все экранное пространство. Только что-то в нем изменилось. И кажется… добавилось около странички…

Яна похолодела. Руки разжались, яйца упали на пол, и скорлупа издала прощальный треск.

«Не может быть… Я точно помню, что закончила на сто двадцатой… И еще удивилась, что так много успела сделать… Че-ертова шарманка, что же здесь понаписано?!»

«Первым делом Гарри Твинстон заглянул в магазинчик за цветами. Мысль выбрать и подарить Анне букет впервые показалась ему заманчивой. Гарри хорошо представлял себе, как она покраснеет, как посмотрит на него глазами полными нежности, искренности и наивности…»

А вот этого я уж точно не могла написать…

«И пожалуй, Гарри так бы и поступил, но, увы и ах, ему вспомнилась ночь, которую он провел в постели с хорошенькой девчонкой, куда более соблазнительной и пикантной, чем Анна Маккримонс со всем ее состоянием!

– Прах меня побери, – даже не взглянув на цветочницу, пробормотал Гарри. – И какого же, спрашивается, дьявола, я должен плестись к этой скучненькой буржуазной девице, когда меня дожидаются роскошные прелести той, что сумела сделать с моим телом невероятное?! Той, что сумела превратить ночь любви в подобие рая, где я, возлегая, как шейх, на ложе, устланном розами, вкушал наслаждение так, словно меня окружала сотня одалисок?