Пообещай остаться моей - Джессика Гилмор Страница 18

– Я чувствую себя круглой дурой. – Саския уставилась на перебинтованную лодыжку и поморщилась. Ее гордость пострадала, а смирение пришло после падения вместе с вывихнутой лодыжкой и ушибами. – И я испортила весь визит. Бадр расстроен, я не могу присутствовать на празднике и…

Идрис поднял руку, и Саския замолчала, удивленная и раздосадованная одновременно этим повелительным жестом.

– Ничего ты не испортила. Напротив, кочевники в данный момент слагают баллады о королеве с огненными волосами, которая ездит верхом, как настоящий воин…

– И которая падает как неумеха. – Сейчас, когда выброс адреналина сошел на нет, она поняла, как близка была к чему-то гораздо худшему, чем вывихнутая лодыжка и синяки.

К счастью, она пробыла без сознания совсем недолго и очнулась в объятиях Идриса. Она открыла глаза и увидела страх на его лице, быстро сменившийся непроницаемой маской спокойствия, которую он всегда носил, за исключением тех моментов, когда был с детьми или с ней в постели.

– Думаю, следует вызвать вертолет, – решительно сказал Идрис. – Ты не в лучшей форме.

– Со мной все в порядке. Честно, – пыталась переубедить его Саския. Основной удар пришелся на плечо и ногу. Слава богу, я хорошо усвоила с детства, что шлем всегда необходим для верховой езды и надела его. – Идрис, послушай, мало того что мне завтра придется ехать с тобой на одной лошади, что вместо ягнятины у костра я буду есть суп в палатке и рано лягу спать, пропустив праздник в нашу честь, ты еще хочешь эвакуировать меня на вертолете, чтобы все уверились в моем неумении совладать с пустыней.

– Никто из тех, кто видел, как ты управляла этим жеребцом, не скажет, что ты не справилась. Племя аль-Беди считает тебя своей. Когда вернемся, я выделю тебе лошадь, ты прекрасная наездница.

Сейчас мысль о том, чтобы снова сесть в седло или позволить Джеку брать уроки верховой езды, наводила на нее ужас. Но скачки – национальной спорт в Далмайе, а разведение чистокровных скакунов – основная статья дохода в казне. И если она хочет играть хоть какую-то роль в этом государстве, одно падение ее не должно остановить.

Саския потянулась и снова поморщилась от боли.

Для них с Идрисом был приготовлен прекрасный шатер из белого холста. Изнутри он был отделан оранжевым и красным шелком, пол устлан коврами ручной работы в той же цветовой гамме. Низкие диваны с горой мягких подушек и королевская резная деревянная кровать с балдахином. На антикварных столиках с причудливой резьбой стояли кувшины с холодной водой и вазы с фруктами. Интерьеры выглядели очень соблазнительно, и при других обстоятельствах Саския отдала бы им должное. Когда они подъезжали к стоянке, Саския заметила, что все палатки располагались по кругу, в центре которого возвышался высокий шатер, около которого было приготовлено кострище и стояли стулья. Все было готово к празднеству. Пряные ароматы, витавшие в воздухе, вызывали слюну, а мысль о постном супе не улучшала настроение.

– Идрис, тебе не стоит сидеть тут со мной весь вечер. Присоединяйся к празднику, насладись ягнятиной, песнями, костром, беседой с предводителем. Обидно, если ни один из нас не появится на празднике. Ты сам говорил, что у короны с племенем аль-Беди сложились довольно напряженные отношения со времени реформ твоего деда. Сейчас хороший шанс исправить ситуацию. Я буду в полном порядке. Поем супа и отдохну. – Саския улыбнулась.

Идрис внимательно на нее посмотрел и кивнул в знак согласия.

– Ты права. Я знаю, что Бадр принял инцидент близко к сердцу. Будет правильно показать ему, что мы не виним его в случившемся.

– Но это ведь не он положил кобру под дерево. – Саскию передернуло при воспоминании о змее. Она не страдала фобиями, но была уверена, что теперь ей будут сниться кошмары с пресмыкающимися.

– Нет. Но жеребца надо было лучше объездить, – сурово сказал он.

– Это было проявлением инстинкта самосохранения, – заступилась за животное Саския. – До этого момента он был джентльменом. На самом деле я хотела бы приобрести его.

– С ума сошла? – удивленно уставился на нее Идрис.

Возможно, и так.