Глупое сердце - Шэрон Кендрик Страница 18

Распрямив плечи, Энджи гордо вскинула голову и пошла к нему в своих новых туфлях на высоком каблуке.

— Привет, Энджи, — вкрадчиво поздоровался он, после чего медленно улыбнулся.

У Энджи бешено забилось сердце, но она сказала себе, что не должна видеть ничего особенного в том, что черные глаза этого красавца сразу потеплели. И должны были потеплеть. Какой мужчина не испытал бы мимолетного влечения к женщине, которая еще вчера страстно обнимала его на полу его кабинета? Это и было единственной причиной, по которой она оказалась сегодня здесь, — чтобы он мог повторять это эротическое занятие как можно чаще. Но это вовсе не означало, что Риккардо вдруг стал смотреть на Энджи каким-то особым образом. Такое было только в ее воображении…

— Привет, Риккардо, — произнесла она вежливым, но холодным тоном.

Он с насмешкой посмотрел на нее:

— Что, прихватила с собой немного английского морозца, да?

— А чего ты ждал? Думал, что я буду прыгать от радости, хотя меня вынудили приехать сюда с помощью шантажа?

— Не разыгрывай мелодраму, piccola. Ты спокойно могла остаться дома.

— И упустить шанс получить вознаграждение и поскорей избавить тебя от себя? — горячо отреагировала она.

— Да, что ты, Энджи, — пробормотал он. — А я-то думал, что ты приехала сюда, потому что не можешь устоять передо мной…

Она сверкнула на него глазами и с опаской оглянулась:

— Тише! Нас могут услышать!

Пожав плечами, он выхватил чемодан из ее послушных пальцев.

— Во-первых, мы говорим по-английски, — вкрадчивым тоном напомнил он. — И к тому же находимся в Италии, где мужчины и женщины меньше обращают внимания на такие вещи.

— О, как ты умеешь все обернуть в свою пользу! — сердито сказала она. — То защищаешь строгие законы, по которым непорочные женщины должны выходить замуж за пожилых мужчин, а в следующую минуту говоришь мне, что в Италии либерально относятся к любовникам.

— Между любовниками и намечающимися брачными партнерами — большая разница, — беспечно бросил он.

Эта бездумная ремарка ранила ее больше, чем можно было представить, и Энджи сердито бросила свой паспорт в сумочку и застегнула «молнию», решив сменить тему:

— Что сказала твоя сестра, когда узнала, что я приезжаю?

— Она обрадовалась, хотя и смутилась немного, но, мне кажется, это обычное дело для всех невест. Ну что, пойдем?

Энджи была почти уверена, что снова увидит лимузин с шофером — это был излюбленный способ передвижения у Риккардо — и надеялась, что присутствие третьего человека сможет разрядить напряжение, возникшее между ними. Но ее надежде не суждено было сбыться, поскольку служащий аэропорта подогнал изящный красный автомобиль, который, как она поняла, Риккардо собирался вести сам.

Она сглотнула. Только он и она. Вдвоем в ограниченном пространстве, в момент, когда ее нервы так горячо реагировали на его близость…

Они отъехали от края тротуара, и сильная машина понеслась в сторону гор. Энджи непрерывно смотрела в окно. Несмотря на все ее дурные предчувствия, она вскоре начала немного расслабляться, убаюканная невероятной красотой зеленого сельского ландшафта, мимо которого они мчались.

— Просто потрясающе, — тихо произнесла она.

— Ты имеешь в виду то, как я веду машину?

— Нет, — засмеялась Энджи. — Красивая местность. Сельский пейзаж.

— Еще бы! Это самый прекрасный сельский пейзаж в мире, — сказал Риккардо. — У нас есть удивительные города и древние поселения. Потрясающие пляжи и удивительно красивые деревни. Посмотри туда! Видишь полосы чистого белого мрамора на горах, который напоминает девственный снег? Это тот же мрамор, который использовал Микеланджело, создавая своего Давида — величайшую скульптуру в мире.

В его голосе Энджи услышала явную гордость и любовь к родной земле — качества Риккардо, с которыми она никогда не сталкивалась до сих пор и которые странно взволновали ее. Не было ли с ее стороны наивно надеяться на то, что длительное пребывание с этим человеком сможет ослабить ее страстное влечение к нему? А вдруг произойдет обратное — страсть к Риккардо будет возрастать, в то время, как ему будет становиться все скучнее с ней?

Безусловно, из этого следовало извлечь урок.

Машина съехала с основной дороги, и Энджи повернулась к Риккардо, когда они поехали по неприметной узкой дорожке и остановились.

— Ты ведь не здесь живешь, — медленно произнесла она, услышав, как заглох мотор.

— Нет.

Недоумение в ее голосе было неподдельным:

— Тогда что мы делаем посреди этого?..

— Что делаем? Вот это. — Он обнял ее и пристально посмотрел горящими глазами. — То, что мне хотелось сделать с того самого момента, когда я увидел, как ты идешь ко мне в аэропорту с этим непонятным, неприступным выражением лица, — поцеловать тебя, Энджи.

Ей пришло в голову, что он мог бы поцеловать ее прямо тогда, но, возможно, это было бы слишком — целовать тайную любовницу на глазах у всех! Их могли увидеть какие-то его знакомые. Она приехала сюда в качестве его секретарши, и заниматься сексом он мог только украдкой, словно в каком-то смысле стыдился того, что делал.

— Я…

— Тсс.

Он закрыл ей рот поцелуем, и при первом же нежном прикосновении от ее возражений не осталось и следа. Она услышала его радостный возглас и на мгновение ощутила острое наслаждение оттого, что снова была в объятиях Риккардо, оттого, что могла погрузить свои пальцы в шелк его черных как смоль волос и с наслаждением вдыхать его мускусный запах. Страстное желание словно молнией пронзило ее.

— Риккардо, — выдохнула она.

— Энджи, — пробормотал он в ответ, на миг оторвавшись от нежных лепестков ее губ, чтобы взглянуть на нее. — Ожидание доводит меня до сумасшествия. Это ненормально, но я никак не могу заставить себя не думать о вчерашнем дне. О том, как мы… как мы… — Его пальцы, похоже, оживились при воспоминании и начали скользить вниз по ее кашемировому пальто.

Энджи затаила дыхание, когда его рука проникла под пальто и медленно заскользила по ее бедру. «Пусть, — подумала она. — Позволю ему прикасаться минуту, а потом остановлю». Она закрыла глаза, когда направление движения его руки стало более целенаправленным. Рука поднималась все выше, описывая легкие эротические круги на внутренних сторонах ее бедер. У нее перехватило дыхание, и она тихо застонала.

— Риккардо! — Она сжала его лицо в своих ладонях. У нее сдавило горло, щеки пылали. И тут она поняла, что он развязывает пояс ее пальто.

Он хотел близости с ней здесь, в его машине, на узкой тосканской дорожке! С его тайной любовницей-секретаршей!

Протестующая Энджи изгибалась в его руках.

— Перестань, — прошептала она вспухшими и, как ей казалось, ставшими в два раза толще губами. — Прекрати сейчас же.