Невеста горца - Ханна Хауэлл Страница 17

Через несколько часов они достигли Дейлкладача. Джиллианне не удалось как следует рассмотреть замок, потому что из-за спины Коннора ей почти ничего не было видно. Однако она заметила, что его земли были не такими плодородными, как в Алд-Дабаче. Похоже, здесь едва сводили концы с концами, да и то только в самые урожайные годы. Это и была причина того, почему Коннор так стремился прибрать к рукам ее землю.

Среди тех, кто вышел встретить Коннора и его спутников, были двое высоких молодых блондинов. Джиллианна догадалась, что это еще два брата Коннора. Другая догадка, неприятно поразившая ее, заключалась в том, что о ней опять забыли. Только Фиона остановилась и снова с любопытством уставилась на новую родственницу. У девочки были невероятно красивые глаза фиалкового оттенка, с легкой завистью заметила Джиллианна.

— Это тоже мои братья, — пояснила Фиона, указывая на двух молодых людей рядом с Коннором. — Ангус и Энтони. Эндрю восемнадцать, Ангусу двадцать, а Энтони — двадцать два. Все трое очень близки, и не только по возрасту. Мы зовем их Ангус, Тони и Дру.

Сказав это, Фиона повернулась и поспешила присоединиться к братьям. Ангус, Тони и Дру были стройные и высокие, и у них волосы были одинакового золотистого цвета. Джиллианна подумала, что ей будет весьма трудно их различать.

Вдруг все исчезли в замке, оставив ее сидеть на лошади Коннора. Джиллианне придется немало потрудиться, прежде чем ее муж научится обращаться с ней по-джентльменски. Она никак не могла решить, что лучше — спрыгнуть с лошади или осторожно соскользнуть с седла. Ей было необходимо оказаться на земле как можно скорее, чтобы залепить мужу пощечину.

— Миледи, вам помочь?

Джиллианна посмотрела на высокого худого юношу, стоявшего неподалеку.

— Кто ты?

— Меня зовут Мосластый, миледи.

— Какое плохое прозвище.

— Да нет, не такое уж и плохое. Вообще-то меня зовут Айан, но нас тут целых восемь Айанов, и, чтобы не путаться, у всех есть прозвища.

— Да, конечно. — Она старалась не обращать внимания на смеющиеся глаза юноши. — Думаю, мне придется воспользоваться посторонней помощью, чтобы спуститься с лошади, раз этот недотепа, мой муж, обо мне забыл.

— О нет, миледи, — возразил юноша, помогая ей спуститься. — Просто он спешит рассказать всем, что привез домой награду.

— Награда, — тихо прошипела Джиллианна, зло топнув ногой. Это ребяческое проявление гнева принесло ей некоторое удовлетворение. Резким движением она разгладила складки на своем изрядно загрязнившемся платье.

— Да вы настоящая злюка, — ухмыльнулся Мосластый.

Джиллианна одарила его недоброй усмешкой:

— Если хочешь дожить до следующего Рождества, то лучше держи свое мнение при себе.

— О, как пожелаете. Странно, я не замечал, что вы рыжая.

— Потому что я не рыжая! У меня каштановые волосы.

— Нет, миледи, когда светит солнце, они рыжие. А еще я не знал, что у вас зеленые глаза.

— Открою тебе одну тайну, Мосластый. Когда мои глаза такого цвета, лучше держаться от меня подальше. — Юноша слегка попятился, и Джиллианна удовлетворенно кивнула. — Ну, и куда все подевались?

— Они в главном зале, миледи. Устроили праздник, что бы отметить победу хозяина и его счастливое возвращение.

— Очень мило, — процедила она сквозь зубы.

Это уже ни в какие ворота не лезло! У нее был муж, который совсем не обращал на нее внимания, что только усиливало ее злость. Чтобы немного успокоиться, она принялась считать про себя. Если она ворвется в замок и начнет выплескивать на Коннора свой гнев, Макенрои сочтут ее безумной и, чего доброго, посадят под замок.

— Миледи? — позвал ее Мосластый. — Что вы делаете?

— Считаю.

— Что считаете? — Мосластый озадаченно посмотрел на землю, в которую уставилась Джиллианна.

Она глубоко вздохнула и сжала кулаки.

— Просто считаю. Моя кузина Эйвери говорит, что если хочешь унять гнев, нужно медленно посчитать про себя.

— И как, помогает?

— Нет. Вместо того чтобы успокоиться, я считаю, сколькими способами можно доставить неприятности тому идиоту, за которого я вышла замуж.

Она заметила, как покраснело лицо юноши, и решила, что ее слова оскорбили его. Судя по тому, что она слышала о Макенрое, его люди высоко ценили своего хозяина. Но мгновение спустя она поняла, что Мосластый не сердится, а едва сдерживает душивший его смех. Джиллианна облегченно вздохнула. Слава Богу, некоторые мужчины считают ее забавной. Она и раньше замечала подобное, только не придавала этому значения.

— Кажется, я уже готова войти в главный зал, — наконец произнесла она.

— Да, и вам лучше поторопиться. Еда может исчезнуть со стола очень быстро.

Направляясь к обитой железом массивной двери, Джиллианна подумала о том, что Мосластый, должно быть, такой худой из-за того, что не успевает вовремя добраться до стола. Она обернулась и с удивлением заметила, что паренек буквально сгибается от хохота, ведя лошадь Коннора на конюшню. Видимо, его рассмешило, что эта хрупкая женщина решила угрожать такому великану, как его хозяин. Конечно, ведь он не знает женщин клана Мюрреев!

С трудом открыв дверь, Джиллианна направилась в главный зал, откуда доносились громкие голоса. Ее муж сидел в огромном кресле во главе большого стола. Он рассказывал своему клану о том, что произошло в Алд-Дабаче, а его люди вставляли время от времени свои замечания. Никто и не заметил, что женщина, принесшая им огромное богатство, не сидит рядом со своим мужем.

Гнев вспыхнул в ней с новой силой, когда она увидела, что для нее даже не приготовлено место за столом. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она вошла в зал. Сначала нужно добраться до еды и питья, а потом сказать несколько слов мужу, подумала она. Земли, которыми он теперь так гордится, принадлежат ей, и если она разорвет брак, он лишится новых владений. Это давало Джиллианне власть над Коннором, и она собиралась использовать эту власть себе во благо.