Отзывчивое сердце - Барбара Картленд Страница 17

– Н… нет, – неуверенно ответила Клеона.

– Конечно, сообщила, – обвиняющим тоном произнес герцог. – Вы приехали сюда по ее приказанию, чтобы выйти за меня замуж. Я же не идиот. Я прекрасно понимаю, что замышляет ее светлость. Ну так позвольте сказать вам откровенно: я не собираюсь на вас жениться! Так что отправляйтесь-ка назад туда, откуда прибыли.

Он вел себя настолько грубо, что Клеона задрожала. Но тут она вспомнила, что он обращается не к ней, а к Леони. Ей было прекрасно известно, какая у Леони чувствительная натура и как глубоко ее ранит подобная грубость. При мысли об этом Клеону охватил гнев.

– Я считаю, что вы, ваша светлость, чрезвычайно грубый человек, – заявила она. – Не говоря уже о том, что самодовольны до отвращения! Неужели вы полагаете, что каждая встреченная вами девушка жаждет выйти за вас замуж?

Выстрели она в герцога из дуэльного пистолета, и то едва ли удивила бы его сильнее.

– Я полагал, что вы приехали именно по этой причине, – произнес он.

– Значит, вы очень ошибались, – отозвалась Клеона. – Я приехала, потому что хотела увидеть Лондон, потому что много лет прожила в йоркширской усадьбе, а там порою очень одиноко, поскольку соседей мало и заняться особенно нечем. Побывать в Лондоне, увидеть свет, получить в сопровождающие ее светлость, такому любая девушка может позавидовать. Может быть, ее светлость и рассчитывает выдать меня замуж за вас или за кого-нибудь еще, меня это не волнует. Могу заверить вас с полной откровенностью: я выйду замуж, только если полюблю, если отдам сердце человеку, который любит меня только ради меня самой.

Сомневаться не приходилось: она полностью завладела вниманием герцога. Хмурый взгляд исчез; он пристально поглядел на нее, а затем спросил:

– Как вы узнаете, что этот человек женится на вас только ради вас самой? Вы богаты, а это непреодолимое препятствие в том, что касается любви! Мой герцогский герб невероятно привлекает всех, кто строит матримониальные планы.

– Это относится только к корыстным женщинам, – возразила Клеона.

– А разве бывают другие? – устало спросил герцог. – Всем женщинам нужно только одно, они хотят завладеть мужчиной, взять у него все, что он в состоянии дать, а затем начинают искать другого.

– Это неправда, – невольно вырвалось у Клеоны. На мгновение она позабыла о том, что выдает себя за Леони, и заговорила от своего имени: – Я знаю, что моя… – Она одернула себя. – М… моя… знакомая бросила все, чтобы убежать с любимым человеком. Это случилось двадцать лет назад, и они до сих пор счастливы. Она была богата, знатна, принадлежала к аристократическому роду, а тот, кого она любила, был бедным, почти нищим священником. Когда они обвенчались, родные оставили ее без денег, друзья от нее отвернулись. Но все это не имело никакого значения! Можете вы это понять? Когда люди любят друг друга, остальное не имеет никакого значения, никакого!

Герцог постоял, с любопытством глядя на нее, а затем опустился в кресло.

– Продолжайте, – сказал он. – Расскажите мне еще о любви другого рода. Я читал о ней в книгах, но ни разу не встречал в жизни. Откровенно говоря, я убежден, что это выдумка.

– Убедить себя можно в чем угодно, – ответила Клеона. – Это просто. Гораздо труднее распознать правду и иметь мужество признать ее.

– Кто научил вас этому? – спросил герцог.

Клеона с трудом удержалась от того, чтобы ответить: «Мой отец». Вместо этого она сказала:

– Вы не верите в искренность моих слов, потому что не хотите этому верить. Быть может, из-за той жизни, какую вы ведете, вам не часто выпадала возможность понять, где же правда.

Лицо герцога внезапно помрачнело.

– Что вы знаете о моей жизни? – резко бросил он. – Если уж на то пошло, какое, черт возьми, вам до этого дело?

– Никакого! Совершенно никакого, – ответила Клеона. – Но вы сами завели этот разговор. Давайте вернемся к тому, с чего он начался. Вы мне предложили – нет, велели – отправляться обратно в Йоркшир.

– У меня действительно нет никакого желания видеть вас здесь, – ответил герцог. – Более того, именно сейчас чертовски неподходящее время для того, чтобы ее светлость занялась моим сватовством. От этого и впрямь можно сойти с ума!

– Мне кажется, герцогиня беспокоится из-за ваших долгов, – заметила Клеона. – Но не тревожьтесь, они не будут оплачены моими деньгами.

При этих словах она не смогла удержаться от улыбки. Собственно, из всего сказанного ею это была истинная правда.

– Единственное, чего я хочу, – чтобы меня оставили в покое, – раздраженно заявил герцог. – Если у меня пусто в карманах, других это не касается!

– Думаю, что в вашем случае это касается сотен других людей, – сказала Клеона. – Вашей бабушки, ваших родственников, друзей, тех, кто вам служит. Сколько людей работает у вас в поместьях?

– Откуда мне знать? – ответила герцог. – Да и потом, денег еще предостаточно. Мои прославленные предки скопидомничали не один десяток лет.

Клеоне показалось, будто говорит он без особой уверенности, точно намеренно пытается поддеть ее.

Совершенно неожиданно для себя она почувствовала, что теряет терпение.

– Я считаю, что вы бесчувственный эгоист, к тому же поразительно глупы, – сказала она обвиняющим тоном. – Что за удовольствие ночь за ночью терять деньги где-нибудь за карточным столом? Никогда не поверю, что в вашем поместье ничего не нужно делать. Там найдутся фермы, требующие починки, сырые и ветхие дома, арендаторы, которым нужна помощь, дети, которым нужны школы, старики, нуждающиеся в уходе. А как поступаете вы? Бросаете на ветер деньги, на которые можно столько сделать! Или для вас гораздо важнее открыть карты и обнаружить, что вам повезло больше, чем другому пустоголовому молодому человеку, которому тоже следовало бы позаботиться о своем поместье и своих делах?

Клеона кончила говорить, почти задыхаясь. Она чувствовала, как горят ее щеки и вздымается грудь, и это еще больше усилило ее смущение. Она вела себя непростительно невежливо! Герцог смотрел на нее словно зачарованный. Но вот он откинул назад голову и расхохотался.

– Браво! – воскликнул он. – Когда вы сердитесь, вы просто великолепны. А какая речь! Я вас поздравляю. Если б вы не были богаты, то могли бы выступать на сцене и заработать целое состояние.

Кровь отлила от ее лица. Клеона почувствовала себя обессиленной и опустошенной. Она отвернулась.

– Извините… меня, – запинаясь сказала она. – Я не должна была… так… говорить. Я… я… поддалась порыву.

– Пожалуйста, не извиняйтесь, – отозвался герцог. – Вы меня заинтересовали. Кто вас всему этому научил? Неужели поместье сэра Эдварда содержится в образцовом порядке? Или вы видите на своих землях столько недостатков, что заподозрили об их существовании и на моих?