Магия Парижа - Барбара Картленд Страница 17

— Они… они просто великолепны! — воскликнула девушка. — Именно такими я их себе и представляла!

Граф улыбнулся.

— У вас такое прекрасное воображение, или вы слышали о моем замке еще до нашей встречи?

— И то, и другое, — засмеялась Ева. — И как все-таки чудесно, что такое красивое здание пережило революцию и сегодня остается точно таким, каким было построено.

Уже произнеся эти слова, девушка спохватилась: а не проговорилась ли она?

Это мама рассказала Еве, что замок, как это ни странно, совсем не пострадал во время революции.

«Вероятно, все дело в том, — предположила леди Хиллингтон, — что деревенские жители настолько любили того нашего предка, что пощадили не только его жизнь, но и его дом».

— Здесь вы найдете, на что посмотреть, это я обещаю, — говорил граф. — А вот и моя жена. Ей не терпится познакомиться с вами.

Еву представили очаровательной женщине, родом, как позже узнала девушка, из уважаемой семьи, равной Шабриленам.

После этого все перешли в столовую. Графиня села во главе большого стола, а граф — на другом конце, напротив нее.

Оба выглядели очень изысканно и аристократично.

Теперь Ева понимала, почему семья была разочарована, когда ее красавица-мать сбежала с каким-то англичанином.

Как и рассказывала леди Хиллингтон, в доме жило много родственников, а кроме того, еще и шестеро детей графа и графини: трое уже взрослые, а возраст остальных — от двенадцати до восемнадцати лет.

Все они, подумала девушка, очень миловидные, но главное — волосы у всех темные.

Даже если кто-нибудь заметит сходство Евы с матерью, волосы девушки и тон ее кожи несомненно отличались от цвета волос и кожи ее кузин.

За обедом все болтали между собой в восхитительно непринужденной манере, характерной для французов.

Ева нашла эту манеру очаровательной. Единственное, что портило ей настроение, — это неприязненный взгляд герцога.

Когда они прибыли, он очень холодно поздоровался с девушкой и своим братом.

После обеда граф сказал:

— А теперь я хочу показать вам своих лошадей. Надеюсь, лорд Чарльз и мадемуазель Бенард не сочтут, что они слишком уступают тем великолепным животным, которых вы привезли из Англии.

— Я обыскал всю страну, чтобы добыть лучших! — заметил лорд Чарльз.

— Оно и видно, — ответил граф. — Хотелось бы мне иметь таких лошадей, но, увы, у меня нет бишоффхеймовских капиталов!

Мужчины засмеялись, словно это была шутка, после чего все направились через парк к конюшням.

Еве хотелось задержаться и рассмотреть фонтан, но и лошадей ей тоже хотелось увидеть.

Девушку сопровождал один из ее старших кузенов, который добровольно взялся рассказать ей об истории семьи, — то, что всегда хотят знать гости.

— А чем вы занимаетесь? — спросила Ева, когда юноша на секунду умолк.

— Я собираюсь стать политиком, только не говорите об этом папе! Он думает, что политика — скучная штука, тогда как я нахожу ее интригующей!

Девушка засмеялась.

— Я сохраню вашу тайну, и я согласна с вами: политика это так интересно!

— Если вы интересуетесь историей, — сказал кузен, — то я должен рассказать вам о пушке, которую вы видите в конце парка.

Они пошли дальше.

Еву так и подмывало сказать юноше, что она знает историю этой пушки не хуже его самого, но, к счастью, они уже подошли к конюшням.

Лошади графа были хороши, очень хороши.

Но им, конечно, было далеко до тех, что девушка увидела в конюшнях банкира.

— Я вот что подумал, лорд Чарльз, — сказал граф, — если вы обеспечили Бишоффхейму победу на всех бегах, тогда какой смысл нам, всем остальным владельцам конюшен, бороться за Гран-при или любую другую скачку!

— Думаю, вы слишком пессимистичны, — возразил лорд Чарльз. — В конце концов, пусть Бишоффхейм и купил себе лучших животных, но он мало что знает о лошадях. Правильная тренировка и выбор подходящего жокея — вот что решает выигрыш на бегах.

Граф положил руку на плечо лорда Чарльза.

— Бы рассуждаете очень разумно, молодой человек, и я уверен, что ваш брат ценит то, как много вы знаете о «спорте королей».

— В своей области Чарльз, несомненно, знаток, — нехотя признал герцог.

«Какой же он неприятный!»— с негодованием подумала Ева, не забывая держаться от герцога как можно дальше.

До самого вечера она любовалась парком, а затем в компании Пьера — того самого кузена, который сопровождал ее раньше, — пошла в библиотеку.

Неожиданно к ним присоединился герцог.

— Ваша матушка ищет вас, Пьер, — сообщил он. — Я сказал, что попытаюсь вас найти. Она в Голубой гостиной.

Пьер тотчас отправился к матери, а Ева с ужасом поняла, что, как ни старалась этого избежать, все же осталась наедине с герцогом.

— Бы интересуетесь книгами, мисс Бенард? — спросил он.

— Очень! Но я никогда раньше не была в такой великолепной библиотеке.

— В данный момент я предпочел бы поговорить о вас, — заметил герцог.

— А… а вы не знаете, где Чарльз? — быстро спросила Ева.

Она вовремя вспомнила, что сказал ей лорд Чарльз, когда они подъезжали к замку: «Не забудь обращаться ко мне по имени! Не станешь же ты называть своего жениха» милорд «!»

— Чарльз пока беседует с хозяином дома. И вы не можете, мисс Бенард, и дальше убегать от меня!

Ева покраснела.

Девушка и не подозревала, что герцог заметил ее попытки держаться подальше от него.

Возле огромного средневекового камина стояли два дивана, и герцог предложил:

— Не присесть ли нам?

Делать нечего, пришлось Еве сесть.

Но перед этим она взглянула на дверь, молясь, чтобы кто-нибудь присоединился к ним.

— Прежде всего, — потребовал герцог, — расскажите о своей семье. Мой брат был настолько неучтив, что даже не сообщил мне о вашем существовании.

— Он собирался сделать это, когда вернется в Англию, — ответила Ева.

— Но я здесь, — возразил герцог, — и будет намного проще, если вы расскажете мне о себе.

— Боюсь, особо нечего рассказывать, — осторожно начала Ева. — Мои родители… умерли.

«Это, во всяком случае, правда», — подумала она.

— Простите! Вам, наверное, очень тяжело быть одной.

— Я скучаю по ним… очень скучаю!

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, вы не совсем француженка?

— Нет, моя мать была англичанкой.