Прости меня - Анна Пенинская Страница 17

– О, нет, я не рассказываю своему брату о всяких неважных глупостях, – смеётся она, показывая, что всего лишь шутит, но в каждой шутке есть доля правды. Пусть в её случае и совсем небольшая доля.

Они, не спеша, подходят к её отелю, он сегодня просто джентльмен, провожает, честное слово, будь у него куртка, он бы накинул ей на плечи. А будь у неё дневник, она бы посвятила сегодняшнюю запись ему. У него нет куртки, у неё нет дневника.

– Мне бы хотелось познакомиться с твоим братом.

Видимо, он решил пустить в ход самое сильное оружие. Очаровать её полностью. Она ведь женщина, она ведь глупышка. Ей на самом деле не так уж много нужно, чтобы чувствовать себя очарованной. Она думает, что зря она во все это ввязалась, не хватает силы духа. Невозможно быть сердцеедкой, если ты сама влюбляешься от красивого голоса с хрипотцой. Она говорит, что на небе очень мало звёзд, наверное потому что облачно. Он отвлекается, чтобы поднять взгляд наверх. Она успевает выдохнуть за этот короткий момент. Сказать, что ей пора идти, коротко поцеловать его в щеку и оставить растерянным. Победу долго праздновать не приходится, у двери она оборачивается и кричит ему вслед:

– Может, однажды ты и познакомишься с моим братом. Вы ужасно не понравитесь друг другу.

Интересно, он забыл о своей болезни по той причине, что уже практически с ней распрощался или же потому, что его отвлекли суета и новые знакомства? В номере отеля нельзя курить, а ему почему-то хочется. И действительно хочется познакомиться с её братом. Да и вообще хотелось бы посмотреть на её семью – это значит, что он желает узнать её получше? Он знает, что ее дедушка умер. Жаль. Ему казалось, она была близка только с ним и с братом. Он заказывает в номер сэндвич и свежевыжатый сок, долго решает – апельсиновый или грейпфрутовый, девушка на другом конце провода с едва уловимым раздражениям посоветовала ему микс. Пусть раздражение и было едва уловимым, но он его заметил и решил не спорить, а согласиться с ней. На самом деле ему нужен был спокойный вечер в чистом номере отеля наедине с собой. Наедине с вирусом Т даже. Он толком не успел с ним попрощаться, а сейчас решил, что это необходимо. Послушать свои мысли. Разложить их по полочкам или просто выкинуть в мусорное ведро. Ему нравится, как пахнет в отельных номерах. Нравится свежесть белоснежных простыней. Даже почему-то нравится смотреть телевизор и те фильмы, которые он бы ни за что не смотрел у себя дома. Он с удовольствием смотрит на кровати своего номера. Здесь все как-то по-особенному. И даже предвкушение сэндвича куда более сильное и приятное, чем когда ты сам себе на кухне режешь бекон.

Ветчина в сэндвиче не самая свежая, а хлеб кажется ему влажным. Передачи по телевизору скучные, он оставляет старый боевик, который смотрел когда-то давно. Может, тогда даже не досмотрел, а сейчас прекрасная возможность закончить, как говорится, начатое. В номере отеля ведь все «особенно». Он доедает сэндвич, подходит к окну, дышит на стекло и рисует первую букву имени ушедшей от него жены. А забавно сегодня Валерия касалась носом бутонов роз. Забавно пыталась сделать вид, что ей все равно, и этот его жест её не трогает. Забавно выдавала себя с потрохами.

Забавно испачкалась мороженым и, думая, что он не заметил, пыталась незаметно стереть пятно. Забавно поцеловала его в щеку, хотя по её глазам он видел – она бы хотела, чтобы он увернулся и коснулся её губ своими. Она вообще забавная, и воспоминания о ней почему-то заставляют его улыбаться. Его жена была удивительной женщиной. Очень сильной. Она совсем не нуждалась в нем. это он, скорее, нуждался в ней. Его жена была женственной, в то же время она не была ласковой как домашняя кошка. Она говорила мало и всегда по делу. По крайней мере, была в этом уверена, а он так обожал её, что никогда бы не стал утверждать обратное. Она была хрупкая, но не позволяла ему носить её на руках, шутливо называя это ребячеством. Она не любила готовить, хотя, если честно, ее стряпня это самое вкусное, что он вообще ел в своей жизни. Но она всегда говорила, что стоять у плиты это не для нее, а он соглашался с ней. Правда, пару раз он заболел каким-то гриппом, и она приготовила ему несколько блюд. Он без сомнений утверждал, что она могла бы стать шеф поваром, но она твердо сказала, что готовка ее не вдохновляет. При всей своей хрупкости и женственности она утверждала, что ей проще заработать деньги и сходить в ресторан, чем выбирать спелые помидоры на рынке, чтобы сделать салат. Она действительно безошибочно выбирала самые вкусные блюда в ресторанах, когда он всегда брал то, что ему в итоге не нравилось. И жалобно смотрел на нее, чтобы она отдала ему половину своей порции, и она отдавала.

Еще она делала вкуснейший кофе и водила машину лучше многих мужчин, вопреки расхожему мнению. Она почти никогда не плакала и терпеть не могла любовные романы, предпочитала биографии ученых или же просто такие книги, даже обложка которых ввергала его в ужас, и он не мог сходу прочесть название. И не потому, что он был и является непроходимым кретином, а потому, что она умничала слишком много. Ей было бы стыдно признаться, что ей понравился фильм «Трансформеры». От греха подальше она даже не покупала билеты на такие фильмы, это был бы удар по ее внутренней репутации.

Зато с ней всегда было интересно. Она могла рассказать столько всего, чего он не знал, даже понятия не имел. Энциклопедия на стройных ножках. Она равнодушно относилась к цветам, но если он приносил ей букет, она выбирала только самые редкие цветы, которые он называл в салоне цветов как «вон те фиолетовые». И она о них знала все. Она знала название этих цветов, откуда они появились и от какого слова на латыни произошло их имя. Воспоминания о жене заставляют его восхищенно вздыхать и чувствовать трепет. Но не улыбаться. Валерия – женственная невыносимо, до такой степени, что о ней хочется заботиться. Он совсем в ней не нуждается, но она стала нуждаться в нем за такой короткий срок их знакомства и общения. Он проверит, как она поведёт себя, если он подхватит её на руки, но он уверен, она будет смеяться и цепляться за его шею. Нет, он совсем ею не восхищается. Нет трепета в воспоминаниях. Но она вызывает улыбку.

16

– Я рассказывала Константину о тебе.

– Да? Ты рассказывала о том, какой я потрясающий человек или о том, как сильно ты ко мне привязана?

– Угадал. И то, и другое.

Она прижимает трубку к уху и меряет шагами маленький номер. Она и душ приняла, и включила кондиционер, замёрзла, погрелась под одеялом. Вроде бы быстрее засыпаешь, если сначала замёрз, а потом согрелся. Не помогло совершенно, сна ни в одном глазу. Она даже думала пройтись по улице, нагулять сонливость, но ей стало лень одеваться. Она изучила, проштудировала в википедии, как размножаются летучие мыши. Теперь она лежит на кровати, задрав ноги на стену, и слушает убаюкивающий голос брата.

– Знаешь, я о нем постоянно думаю. Да нет же. О Романе. Я оставила ему кучу идиотских сообщений на автоответчик. Я вижу, как он заходит к себе с подружкой и едой из китайского ресторана, включает автоответчик и слушает мои сообщения. А потом они вместе смеются надо мной.

– Если он такой подонок, и ты настолько веришь только в плохое, то какого черта ты вообще о нем думаешь?