Не оставляй меня, любимый! - Олег Рой Страница 17

В «Жюль Верн» попасть оказалось сложнее, поскольку сам ресторан меньше и столики в нем бронировались на недели вперед. К тому же их «значимость» разнилась – более востребованными являлись стоящие по периметру, ведь основной смысл такой трапезы и состоял в том, чтобы поглощать пищу на фоне парижской панорамы. Да и сам периметр оказался неравнозначен в этом отношении – та его часть, что выходит на Елисейские Поля, кажется, вообще была недоступна простым смертным, и я взял столик в другом месте, недалеко от одной из ажурных балок. Отсюда открывался прекрасный вид на Йенский мост и набережную Бранли. Перед нами величественно текла Сена. По ней, несмотря на поздний час, медленно плыли расцвеченные праздничной иллюминацией братья нашего утлого корытца, заставившего нас с Кариной ощутить все прелести морского круиза до изобретения успокоителей качки, а оба берега реки были заполнены россыпью бриллиантов-огней: как и Москва, как и любой другой мегаполис, Париж никогда не спал, но у него это получалось особо артистично, неприлично и празднично.

Да, я полюбил Париж – вопреки всему тому, о чем сказано выше. Легко, наверно, любить что-то, в чем нет недостатков, вот только единороги и эльфы в природе не существуют, а ангелы если и существуют, то невидимы человеческому глазу. В реальной жизни у всего есть изъян; когда мы влюблены, мы не замечаем этих изъянов, но настоящая любовь начинается как раз тогда, когда все они становятся нам известны – и мы принимаем того, кого любим, таким, какой он есть.

Увы, но Карина не разделяла моих чувств. Наша спонтанная поездка сразу же не вызвала у нее энтузиазма. Если бы можно было откатить все назад, наверно, я обставил бы это как-то по-другому, но тогда мне это показалось хорошей идеей. Я-то подготовился заранее, начал еще с Нового года, который мы с ней впервые провели вместе, вдвоем. Я увез ее на юг, в Крым; признаться, сначала она тоже оказалась недовольной.

– Ехать на Черное море зимой, когда ни искупаться, ни позагорать? Нонсенс! – говорила она, но неделя в полупустом пансионате на ЮБК, неделя ласки и неги, которую никто не прерывал, ее переубедила. К тому же персонал относился к нам как к королевской чете, что тоже пришлось по душе моей Золушке.

Я был счастлив… хотя почему «был»? С нашего первого свидания чувство счастья не покидало меня ни на минуту. Почему-то счастье представляется как безоблачный штиль, лишенный даже намека на какие-то проблемы, но это не так. Парадокс заключается в том, что счастье можно найти, наверно, даже посреди самой жестокой бури. Счастье не означает отсутствия проблем. Пока человек жив, какие-то трудности и неприятности в его жизни всегда будут. Но это все – такие пустяки в сравнении со смертью и любовью.

До нашей поездки в Крым мы не говорили о чувствах вообще. Все было как-то странно: второго сентября я позвонил Карине, предложил встретиться, она согласилась… и мы стали встречаться. Сначала два раза в неделю, потом чаще. Наше общение менялось незаметно, по крайней мере для меня. За это время я узнал, что Карина попеременно бывает то Золушкой, то Снежной королевой – она то застенчива и скромна, как Золушка, то холодна и отчужденна, как Снежная королева. Как ни странно, я воспринял это совершенно спокойно, к тому же вскоре научился «переводить» ее из одного состояния в другое. Наше общение становилось все более доверительным, и вот я взял ту самую путевку в зимний Крым.

Там мы впервые заговорили – нет, не о чувствах, а о нашем совместном будущем. Я сказал ей, что у нас впереди еще много путешествий. Ей хочется моря и лета? Что ж, в следующий раз мы уедем в лето – когда ей будет удобно. В ответ она, ничуть не удивившись моему предложению, сказала, что всегда хотела увидеть Париж. Я пообещал ней, что она будет в Париже.

– Посмотрим, – ответила она.

А что смотреть-то? Вернувшись домой, я занялся подготовкой нашей поездки, решив подгадать все к пасхальным каникулам. С учетом того, что в средствах я был не стеснен от слова «совсем», все задуманное мне удалось, за исключением столика с видом на Елисейские Поля. Вместо полей был Йенский мост – и что с того?

Однако у Карины сложилось иное мнение по этому поводу.

Пока шли мои приготовления, многое изменилось. Например, я созрел для того, чтобы предложить Карине переехать ко мне. Поводом стали ее перманентные жалобы на свою квартирную хозяйку. Как я уже говорил, эта особа не позволяла Карине приходить поздно, поэтому, если мы с Кариной выбирались куда-то, она ночевала у меня. Вообще говоря, перебраться ко мне я предложил почти сразу – в середине сентября, я приобрел себе квартиру в живописном месте на окраине Москвы, при этом, повинуясь какому-то подсознательному посылу, выбрал четырехкомнатный пентхаус. А зачем мелочиться, если деньги есть? Родительскую квартирку, чтобы не пустовала, я сдал знакомому Матвея, китайцу с оригинальной и необычной для Поднебесной фамилией Ли. Кстати, сам Матвей после свадьбы, где я, как и обещал, был свидетелем, смотался со своей рыжей Дашей в этот самый Китай и выкладывал в блоге их селфи на Великой стене, так и не остановившей Чингисхана.

Так что я перебрался в самый настоящий пентхаус, но при этом не учел одного момента: в этой огромной квартире мне было чертовски неуютно. Стояла она полупустой, поскольку времени и желания заниматься тем, чтобы ее обставлять, у меня не появилось, к тому же почти всю обстановку родительской однушки я оставил тезке Брюса из Гонконга. Я обжил только самую маленькую комнатку, где работал и спал, и немного кухню. Так что предложение переехать ко мне являлось логичным, но Карина его принять не спешила.

Однако ее квартирная хозяйка, с которой я так и не познакомился, поскольку Карина боялась, что мой визит вызовет у старой девы истерику, неожиданно заявила, что сдает свою жилплощадь не за тем, чтобы арендатор по ночам шлялся невесть где. Карина очень расстроилась, но даже тогда мне стоило огромных усилий переубедить ее перебраться ко мне. Я совершенно не понимал, что ее удерживает: к тому моменту наши отношения зашли уже очень далеко. Хотя черт его знает, может, у меня представления какие-то отсталые и теперь секс уже не рассматривается как что-то из ряда вон выходящее?

Тем не менее я был уверен, что Карина не из девочек, для которых прыгнуть в постель к мужчине – все равно что коктейль в баре хлобыстнуть. Все ее поведение указывало именно на это. Я выступал инициатором каждого нового шага в этом направлении, и мне приходилось преодолевать ее смущение, но, когда это удавалось, Карина полностью раскрывалась навстречу моим ласкам, отдавалась им с удивительной жаждой. Например, я пытался ее поцеловать в губы два свидания подряд, но когда мы, прощаясь, все-таки переступили эту грань, мы страстно целовались, наверно, полчаса.

В общем, если в мире существуют нормальные сексуальные отношения, то это как раз наши отношения с Кариной. Хотя смотря что считать нормой. Например, она, по непонятной мне причине, приучила меня к легкому доминированию. Нет-нет, никаких связываний и по́рок, просто психологическая игра, даже не на грани фола. Просто она всегда дает мне понять, что отдается мне, отдается целиком и полностью. И от этого наша любовь становится только крепче.