Я люблю свою работу? - Ксения Ласкиз Страница 17

Второй раз я сказала «да» в двадцать три года. Назло Кириллу, который женился и даже обзавелся ребенком. Олег — внук дедушкиного коллеги — любил меня уже долгие годы. Позже выяснилось, что после моей свадьбы с Кириллом он впал в жутчайшую депрессию и даже по этой причине завалил выпускной экзамен в академии. Олег был замечательным человеком, но его любви не хватало на двоих. Именно тогда я и устроилась на работу, чтобы проводить с мужем как можно меньше времени — бизнес Олега был налажен, и он частенько бывал дома. Я отчаянно пыталась выдавить из себя хотя бы немного любви к мужу, но ничего не получалось, и я ненавидела себя за это. Как я плакала, подав заявление на развод спустя всего лишь год после свадьбы! Это мерзкое чувство вины, доселе неизвестное, чуть не довело меня до сумасшествия. Пришлось взять себя в руки и отправиться к психоаналитику, ибо самостоятельно избавиться от угрызений совести я была не в состоянии. Именно тогда психоаналитик и посоветовал мне полностью погрузиться в работу, чтобы переключиться (за что большое ему спасибо!).

В декабре прошлого года я чуть снова не приняла предложение руки и сердца, и только здравый рассудок помог избежать очередной ошибки. С Тимуром мы познакомились в 2010 году на конференции в Сочи. Я щеголяла в черном вечернем платье с открытой спиной, легко и играючи поддерживая любые беседы на тему бизнеса, политики и искусства. Не знаю, чем я привлекла его внимание: то ли внешним видом, то ли богатым внутренним миром, то ли деловой хваткой. Тимур очень осторожно начал за мной ухаживать, будто присматриваясь, но спустя месяц объяснился в самых теплых чувствах и серьезнейших намерениях, но он мог претендовать лишь на роль любовника: я уже была замужем — за своей работой. И работа была на первом месте, что Тимур понял не сразу. И вот, в декабре, за неделю до Нового года, он допустил роковую ошибку, поставив вопрос ребром: либо свадьба и любовь до гроба со всеми вытекающими последствиями, либо расставание. Снова свадьба? Снова семья? Снова жизнь по чужим правилам? Нет уж, увольте! Бросив Тимуру в лицо ледяное «Прощай», я встала из-за столика и быстрым шагом удалилась из ресторана, по пути стирая из записной книжки мобильного телефона его контактные данные и чат сообщений. Чувство вины даже не проснулось, и это означало, что я все сделала правильно.

— А ты веришь в любовь? — спрашивает Лидочка.

— Конечно! И еще в то, что ты сегодня закончишь отчет, — премило улыбаюсь и выхожу из кухни.

День тянется бесконечно долго. В 20–10 выхожу из офиса, сажусь в машину и включаю зажигание. Мои размышления о том, куда стоить поехать: домой или в спортзал, прерывает звонок мобильного телефона.

— Привет, зайка! — слышу я голос Кирилла, моего первого мужа.

— Привет. Чем обязана?

— Сегодня же день святого Валика! Сижу в ресторане напротив твоего дома и жду тебя.

— С какой, прости, целью?

— Давно не виделись…

Несмотря на скандалы, бывшие обязательным атрибутом нашего брака, несмотря на развод с разделом имущества (вплоть до столового серебра), несмотря на дальнейшие романы (как мои, так и его), мы все-таки поддерживали общение. Точнее, поддерживал общение Кирилл — за последние три года жизнь его порядком потрепала, и бывшему мужу нужна была жилетка, в которую можно поплакаться. К тридцати двум годам прежних друзей у него совсем не осталось, а обзавестись новыми не получилось; собственные родители считали его заводским браком (ввиду отсутствия жизненных целей в принципе); вторая жена сбежала в 2009 году, прихватив с собой из всего совместно нажитого только трехлетнюю дочку. Конечно, я могла бы послать Кирилла куда подальше, чем бы сломала его окончательно, но почему-то встречалась с ним, слушала жалобы и даже давала дельные, как мне казалось, советы, которые он напрочь забывал к концу разговора. При очередной встрече он снова выливал на меня полный ушат своих проблем (а на протяжении трех лет они отличались только масштабом, но не сутью), снова внимательно слушал советы и снова им не следовал, продолжая наступать все на те же грабли.

— Хорошо, сейчас я приеду. Закажи бутылку белого вина и кальмары на гриле.

— Я жду тебя…

Через двадцать минут я уже на месте. Кирилл сидит за столиком и уже пьет вино (мог бы и подождать!). Выглядит он не лучшим образом: с последней нашей встречи трехмесячной давности сильно похудел и еще больше поистрепался: синяки под глазами, впалые щеки, двухнедельная (а то и дольше) небритость, отрешенный взгляд — если бы не дизайнерская одежда, то похож он был бы на лицо без определенного места жительства.

В сопровождении хоста подхожу к столику. Кирилл поднимает глаза, его лицо озаряет улыбка, и он отдаленно начинает походить на человека, за которого десять лет назад я вышла замуж. Он даже не двигается с места, чтобы помочь мне сесть, в связи с чем еще раз убеждаюсь — это мой первый муж, и никто иной!

— Классно выглядишь, — задумчиво произносит он. — Как всегда…

— А вот ты не очень, — отвечаю я, беру сигарету из его пачки и закуриваю. — Рассказывай, что опять у тебя стряслось.

— Ха! У меня все отлично!

— Серьезно? — изгибаю бровь.

— Ну да.

И он принимается рассказывать о том, что произошло за три месяца, пока мы не виделись. Во-первых, он поддался-таки уговорам второй жены и написал отказ от дочки, тем самым даруя ребенку светлое будущее в полноценной семье с новым папой. Во-вторых, он стал вегетарианцем. В-третьих, отец доверил ему разработку проекта нового коттеджного поселка, в чем Кирилл преуспел, повергнув свое окружение в шок проявленной прытью и даже «крупицами гениальности». В-четвертых, он только вчера вернулся из Таиланда, а конкретнее — с чуднейшего острова Самуи, где приводил в порядок мысли и копил силы для новых свершений.

Молча слушаю, и даже хочу верить, но все сказанное слабо вяжется с его внешним видом.

— И все равно выглядишь ты как-то не очень, — отпиваю вина. — Спокойная жизнь утомляет?

— Нет, не это, — он смотрит мне в глаза и улыбается. — Тебя не хватает. Последние две недели, когда был на Самуи, не мог уснуть — все думал о тебе.

— Даже боюсь представить, что ты делал, думая обо мне, пока не спал, — с отвращением морщусь.

— Зайка, ты, как всегда, в своем репертуаре! — и он смеется так беззаботно, как будто его жизнь и впрямь наладилась.

Не знаю как, не знаю почему, не знаю зачем, но в ту ночь Кирилл остался у меня дома. Быть может, всему виною коктейль из большого количества белого вина, остатков чувства к первому мужу и двухмесячного воздержания.