Салон красоты. Мент и заложница - Мария Ветрова Страница 17

— Тебя и так уволят, — с горечью пообещала Лиза. — Как только твое намерение обзавестись пузом станет явным… Слушай, если ты элементарно боишься аборта, то это ерунда! Я знаю место, где делают безболезненно, вакуумным методом.

— Нет. — Настя твердо посмотрела на подругу. — Без Паши я ничего решать, тем более делать, не буду… И вообще, давай сменим тему!

— Дурища… — Лиза посмотрела на нее с сожалением и махнула рукой. — А что твоя мама? Она знает?

— Нет пока… Мамуля у меня — образец инфантильности, которую сама считает молодостью души и страшно этим гордится…

Настя вздохнула. Она вспомнила вчерашнее утро и Эмму Павловну, захлебывающуюся от восторга по поводу благородства Дона Антонио: он не только прислал за ней машину, но и вручил ей конверт для передачи главврачу кардиоцентра. Что там было, Эмма не знала, видимо, записка… Во всяком случае, едва заглянув в конверт, профессор отдал распоряжение обслужить пациентку по высшему классу. Разумеется, Настя с мамой опять поссорились! После того как девушка высказала предположение, что на самом деле находилось в конверте… И, разумеется, была немедленно обвинена в непозволительно-подозрительном отношении к близким людям вообще и Дону Антонио в частности.

— Знаешь, — сказала Настя, — я на самом деле не могу понять, то ли она и правда такая наивная, то ли придуривается…

— Глядя на тебя, можно сделать вывод, что верно первое! — все еще сердито прошипела Лиза. — И что это качество у вас в семье передается по наследству… Ну, скажи на милость, что ты собираешься делать с этим самым младенцем? Ты хоть представляешь, что это такое — ребенок?..

— Пока нет, но представлю обязательно. И неизбежно… Лиза, я же просила тебя сменить тему?

— Ладно. — Лиза поджала губы и поднялась с места. — Видимо, и правда, каждый человек должен совершить свой собственный, индивидуальный набор глупостей… У меня клиентка, а возле Светки стоит твоя любимая Завьялова. Я вспомнила, она еще час назад искала тебя зачем-то… Пока!

Настя с грустью посмотрела вслед подруге и, нехотя поднявшись, увидела Людмилу Александровну, направлявшуюся к ее кабинке. Завьялова ей и самой была нужна: еще вчера она решила обратиться к ней за помощью в связи с Маринкой.

— Привет, Настена… Ты чего такая бледненькая? — Завьялова с улыбкой оглядела ее с ног до головы.

— Недоспала… Как там Андрюша?

— Не знала, что он для тебя уже «Андрюша», — усмехнулась та.

— Я же по-дружески… — Настя слегка смутилась, но быстро нашлась. — Для меня все клиенты — друзья.

— Очень хороший ответ! Андрюшу я не видела, но ты ведь спросила о нем просто так? Или нет?..

— Вообще-то не просто так, — призналась девушка. — Понимаете, вчера он был у нашей Марины — ну, в ее комнатке, куда посторонним нельзя… Короче, ее после этого уволили. Я считаю — несправедливо!

— Марина — это кто?

— Уборщица.

— Так… Он уже на уборщиц перешел.

— Да нет же! — В Настином голосе слышалось отчаяние. — Это совсем не то, что вы подумали! Просто Андрей себя неважно почувствовал ну и немного полежал там на кушетке…

— Ага! Это его излюбленный приемчик. А потом?

— Потом ее уволили.

— Жалко девочку… А я-то тут при чем?

— Поговорите с Викторией Сергеевной, ведь Марина пострадала ни за что!

— Вика не из тех, кто меняет свои решения. — Людмила посмотрела на Настю задумчиво и покачала головой. — Поверь, разговор на эту тему с ней абсолютно бесполезен… Лучше скажи, ты к конкурсу готовишься? Там понадобятся этюды, рисунки, вообще, что угодно. Поскольку я член жюри, для тебя это — пустая формальность. Но нужно, чтобы они были!

— К конкурсу? — Настя растерялась.

— Я имею в виду наш разговор об европейском фестивале молодых художников, не может быть, чтобы ты забыла! Или может?..

— А когда это все будет?

— Через три месяца. Но рисунки нужны раньше — скажем, недели через четыре.

— Понятно…

— Смотри не прозевай!

Людмила Александровна улыбнулась и заспешила дальше по своим делам, оставив Настю в глубокой задумчивости возле ее кабинета. Немного постояв в этом, в общем-то, несвойственном ей состоянии отрешенности, девушка наконец встряхнулась.

— Вот… Ты еще не родился, а уже расстраиваешь мои планы… — пробормотала она, коснувшись своего живота.

Рассеянно оглядевшись по сторонам, Настя наткнулась на вопросительный взгляд Светланы и, сделав над собой усилие, нехотя побрела в сторону бывшей бабы-Дуниной каморки. После Марининого увольнения, как сообщила сегодня администратор, ей придется какое-то время совмещать свои нынешние обязанности с уборкой… Все возвращается на круги своя!

Насте стоило некоторых усилий улыбнуться своему земляку Николаю, поджидавшему девушку на выходе из кафе. Погруженная в свои размышления, она почти не обратила внимания на его слова.

— Настен, — охранник почему-то заговорил с ней шепотом, озираясь по сторонам, — слышь… Ты бы вела себя поосторожнее.

— Почему? — рассеянно спросила девушка.

— Вот этого-то я как раз и не знаю. Но мне велено за тобой приглядывать.

— Не понимаю…

— Ну, а я вообще не должен понимать, только исполнять… Но, честно говоря, мне это не нравится…

Возможно, Настя и вдумалась бы в сказанное с должной серьезностью, но в этот момент ее внимание было отвлечено. Оглянувшись на холл, она увидела Дона Антонио, торопливым, деловым шагом направлявшегося к лестнице. И переключилась на совсем другие мысли, никакого отношения к ней самой не имеющие.

Между тем Дрон действительно торопился: минут тридцать назад Вика вызвала его в салон, не назвав причины такой спешки, и тем самым спутала его сегодняшние планы. Зная свою нежную и ласковую подругу, он и помыслить не мог, что тревога, звучавшая в голосе Виктории, может оказаться ложной… Дрон был прав.

Первое, что сделала Виктория, увидев его на пороге своего кабинета, — приложила палец к губам, призывая к молчанию. Затем жестом поманила к собственному столу и ткнула пальцем вниз, под столешницу.

— Привет, Вика! О-о-о, какая прелесть! — Заглянув туда, Дон Антонио прикусил губу, а затем расхохотался. — Подарок Стаса?

— Конечно! — Ее голос ничем не выдал внутреннего напряжения.

— Узнаю тонкий вкус моего друга…

Он кивнул Вике головой в сторону коридора.

— Ты оброс, как медведь, — легко подхватила она их словесную игру. — Пойдем-ка, отведу тебя к нашим парикмахерам!..

И только в коридоре, бессильно привалившись к стене, совсем другим голосом спросила:

— Ну как?..

— Очень качественный, вполне современный «жучок», — ответил он серьезно. — Ты действительно думаешь, что это дело рук Стаса?