Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон Страница 17

Я киваю и подхватываю сумочку. Сэм открывает дверь, и я оказываюсь на улице. Солнце светит в лицо, уши наполняет шум машин. Глубоко дыша и втягивая живот, я дергаю за ручку и осторожно забираюсь в красивый автомобиль.

– Здравствуйте, Элли. – Водитель поворачивается ко мне и протягивает руку с безупречным маникюром. Я зачарована гладкой кожей и идеально ухоженными ногтями. Мои собственные ногти выглядят как у школьницы, они обгрызены и покрыты ярким лаком. Возможно, я ошиблась, когда решила покрасить их в зеленый, в тон платью. Впрочем, уже слишком поздно беспокоиться.

Мы жмем друг другу руки.

– Я Маркус.

Я намереваюсь ответить остроумной репликой, но вместо этого на моем лице появляется идиотское выражение, потому что Маркус Лейси сногсшибательно красив. Никогда в жизни ничего подобного не видела, только в журналах или на большом экране, объедаясь до отвала поп-корном и обещая самой себе сесть на диету завтра же. У него коротко стриженные темные волосы, скулы, похожие на горнолыжные склоны, гладкая кожа. Маркус снимает очки и устремляет на меня взгляд серых глаз, обрамленных густыми ресницами.

О Господи. Кто-то нарядил Джонни Деппа в деловой костюм и посадил за руль «ягуара». Нужно чаще попадать в аварии, если результат всякий раз будет именно таков.

– Хорошо, что вы выкроили время, – говорит Маркус. – Я сомневался, что вы придете.

– Обычно я не сажусь в машины к незнакомцам, – замечаю я, как только обретаю дар речи. – И моя лучшая подруга пыталась меня отговорить.

Маркус приподнимает одну бровь, точь-в-точь как Роджер Мур. Я мысленно решаю выработать такой же жест у себя.

– Но я, пожалуй, не то чтобы абсолютный незнакомец, – с улыбкой замечает Маркус.

Он и впрямь выглядит очень знакомо, и я исследую туманные глубины памяти в отчаянной попытке его припомнить. Может быть, он приятель Руперта? Или я видела Маркуса в «Тэтлере», когда мама в последний раз просматривала журналы в поисках подходящих холостяков? Но, как бы я ни пыталась, я не в силах вспомнить, когда и где он встречался на моем жизненном пути.

Он вновь надевает темные очки, а я откидываюсь на спинку кремового кожаного сиденья, отчаянно стараясь не скрипеть обивкой. Контраст между ней и моими бедрами заставляет меня порадоваться, что я стянула у Люси тональный крем. Иного выбора, кроме как пойти на преступление, не было, потому что единственный способ обзавестись «загорелыми» ногами меньше чем за неделю и без унижений – это тоналка. Украдкой я изучаю свои ладони. Не слишком красные. Не считая красноречивых точек на запястьях. Я поспешно прячу руки.

– Наверное, вам это кажется очень странным, – добродушно произносит Маркус, сворачивая на Мейденхэд-роуд. – Вы стукнули мою машину, а я пригласил вас на ленч.

– Я не стукнула, – торопливо возражаю я. – Только слегка поцарапала… потому что солнце било в глаза.

Маркус смеется, и от этого низкого гортанного смеха я вся дрожу. Когда он откидывает голову назад, я невольно разглядываю его шею. Никакой темной щетины, как у Джея. Нет, я, разумеется, не думаю о Джее.

– Прошу прощения. Я хотел сказать, что вы случайно поцарапали мою машину, а я пригласил вас на ленч. В любом случае странно, не правда ли?

Он переключает скорость, и я пытаюсь отвести взгляд от смуглых сильных запястий под белоснежными манжетами рубашки. Держись, Элли. У тебя мысли, как у второсортной шлюхи.

– Мне очень неловко, но я должен сделать одно признание, – продолжает он, хотя притом ничуть не кажется смущенным. Маркус обращает в мою сторону свои матовые глаза, и я слышу стук собственного сердца в ушах.

– Правда? И какое?

От волнения я пищу, как придушенный цыпленок. Мои ноги, которые покоятся на кожаной обивке, начинают потеть.

– Я с самого начала знал, кто вы такая, – говорит Маркус с улыбкой. – В прошлом году мы виделись на регате Хенли. Вы пришли с компанией Руперта Критчена, если не ошибаюсь.

Я напрягаю мозг, но, что неудивительно, припоминаю весьма немногое. Честно говоря, в памяти сохранилось лишь, как я пыталась втиснуться в платье Аннабель и чувствовала себя полной дурой в маленькой соломенной шляпке, в которой походила на девчонку, сбежавшую из монастырской школы. Смутно помню, как я пряталась от Руперта в шатре с закусками, несколько часов потягивала водку и шампанское и энергично отплясывала под звуки струнного квартета, а потом свалилась в лодку и отключилась.

Блин. Искренне надеюсь, в ту минуту Маркус меня не видел.

– Не помните? Неудивительно, – с улыбкой говорит он, и мне становится очень жарко. Значит, видел.

Я смотрю в окно и гадаю, сильно ли расшибусь, если выпрыгну на ходу. С героинями в кино в подобных случаях обычно ничего не случается. Но они не такие толстые. А я, наверное, отскочу от асфальта, как мячик.

– Впрочем, совсем недавно мы виделись еще раз, – продолжает Маркус. – Откройте бардачок. Там подсказка.

– Бардачок? – Я нервно вздрагиваю. Внутри наверняка окажется отрубленная голова, а потом Маркус отвезет меня в свое потайное логово, изрубит на куски и сошьет куртку из моей кожи, покрытой фальшивым загаром.

– Не бойтесь! Ну давайте я сам. – Держа руль одной рукой, он тянется через пассажирское кресло, чтобы открыть бардачок. Плечом он касается моей груди, и я чувствую несомненное вожделение. Как приятно! Вовсе не воскресшая страсть к Джею превратила меня в тварь дрожащую. Я просто страдаю от недостатка секса в организме. Мы с Рупертом не то чтобы проявляли особую активность в постели. – Вспоминаете? – Маркус бросает что-то мне на колени и расплывается в ухмылке. А я не верю своим глазам.

Это туфли, в которых я была на свадьбе Аннабель. Слава Богу, с тех пор какая-то добрая душа их отчистила. Те самые туфли, которые, просвистев в воздухе, упали на колени ничего не подозревающего (и притом очень сексуального) незнакомца.

Блин.

– Прошу прощения. – Марк вытирает глаза под стеклами очков и, кажется, ничуть не сожалеет. – Я нехорошо пошутил, но, каюсь, просто не смог устоять.

– И поделом, – признаю я. – А я-то надеялась, что без персиковой тафты и свадебной прически меня не узнают.

– Даже не надейтесь. В любом случае позвольте побаловать вас вкусным ленчем в качестве компенсации за эту жестокую шутку.

Во время пятнадцатимильной поездки до «Кливдена» становится ясно, что Маркус Лейси не псих с топором, как предсказывала Сэм. Когда мы подъезжаем к красивым воротам отеля, то уже болтаем, как старые друзья. Я расслабляюсь, перестаю втягивать живот и сама начинаю смеяться над эпизодом с туфлями. И одновременно любуюсь, как напрягаются мышцы у Маркуса на бедрах, под кремовыми полотняными брюками, когда он переносит ногу с газа на тормоз.

Ладно, признаю. В итоге потребовалось пять секунд, чтобы я захотела оказаться с ним в постели.

Я безнадежный романтик, причем ключевое слово «безнадежный». Когда машина катит по длинной гравиевой дорожке, мимо роскошных лиловых рододендронов и укромных беседок, к изящному величественному зданию, я окончательно теряю голову. Происходящее похоже на волшебную сказку; сидя в машине, в красивом платье (чужом), я чувствую себя принцессой. В обычной жизни Элли – ничуть не похожая на прочих сестер Эндрюс – редко предается изысканным удовольствиям. Когда у женщины внешность кинозвезды, она вправе требовать соответствующего обращения. А я… в общем, я радуюсь, если удается занять столик в пиццерии.