Маскарад - Мэри Кингслей Страница 17

– Ну, рассказывай скорее! – в голосе Гонории отчетливо звучали нотки нетерпения. – Наверное, этот актеришка умер, умоляя поверить в его невиновность, да? О, конечно, ему никто не поверил?

Квентин отвернулся от окна, а Гонория болтала без умолку:

– Как он, наверное, дергался в петле! Мне рассказывали, что повешенные так уморительно болтаются на виселице!

– Ради Бога! – взорвался Квентин. – Ты говоришь так, будто тебе все это доставляет наслаждение!

– Но это действительно так, любимый. Я рада, что два моих врага исчезли, причем так быстро.

– Только один.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Затем женщина удивленно посмотрела на Квентина и сказала:

– Дорогой, мне кажется, я не понимаю тебя.

– Актеришка сбежал.

Ее реакция на это известие оказалась не той, которую он ждал. Он думал, что она придет в ярость, будет кричать, возможно, даже попытается наброситься на него с кулаками, однако любовница только откинулась на подушки, а ее лицо превратилось в непроницаемую маску, которая так помогала ей за карточным столом и в светских беседах.

– А я все знаю, – холодно сказала она. Теперь настала очередь Квентина удивляться. Он изумленно воззрился на виконтессу:

– Но, откуда?

– Дорогой, неужели ты так плохо обо мне думаешь? Я еще вчера услышала об этом. Но как ты позволил ему ускользнуть?

Квентин прислонился к подоконнику и улыбнулся про себя, понимая, что если он и дальше будет сохранять спокойствие, то ничего, кроме ярости, это у Гонории не вызовет. Хорошо же! В той ситуации, которая сложилась, он единственный, кому угрожает вполне реальная опасность. Так пусть же и его любовница немного поволнуется.

– Он сбежал не случайно, дорогая, – сказал Квентин, достал из кармана складной ножичек и принялся подравнивать ногти с таким видом, будто ничто больше его не интересовало. – Очевидно, ему кто-то помогал. Во всяком случае, священник, который исповедовал его перед казнью, тоже исчез.

Гонория вскочила с кровати и в волнении заметалась по комнате.

– А что же стражники?

– Погнались за ним, но потом потеряли.

– Да?! – Женщина резко остановилась перед любовником и, воткнув указательный палец ему в грудь, спросила: – А ты где был?

– О Боже, когда ты злишься, ты обворожительна! – Квентин привлек виконтессу к себе и приник к ее губам в долгом, страстном поцелуе. В ответ она, как делала это всегда, обвила его шею руками. После таких объятий, а особенно после любовных игр, у него всегда оставались царапины, которые он потом с гордостью показывал друзьям. Но в этот раз поцелуй не стал прелюдией к чему-то большему. Гонория отстранилась и пристально посмотрела ему в глаза.

– Ты от меня легко не избавишься. Уж не хочешь ли ты сказать, что не сделал ничего?

– Ну, конечно, Нет, дорогая, – Квентин взял ее руки и прижал их к своей груди. Теперь настало время успокоить виконтессу. – Вудли ушел из Лондона с какой-то женщиной. Я пока не знаю, кто она, возможно, тоже комедиантка. Они миновали Вестминстерский мост, – я сам их там видел, правда, не узнал сразу, – и направились на восток. Сегодня я послал за ними погоню – людей с собаками. Мы нашли место их ночлега, они устроили его возле Шутерз-Хилла.

– И?

Дальше Квентин предпочел бы не рассказывать:

– Они ускользнули.

Гонория снова его удивила. Она не взорвалась, не стала кричать, а лишь посмотрела на него прищуренными глазами.

– Знаешь, Квентин, порой я начинаю задумываться, а какая мне от тебя польза?

Он постарался строго посмотреть ей в глаза.

– Мне кажется, ты и сама это хорошо знаешь.

– Ты об этом? – Ее рука метнулась к его паху. Увидев, как вздрогнул любовник, женщина засмеялась. – Не заблуждайся, Квентин, любой мужчина может мне дать такую игрушку, так что не думай, будто ты представляешь для меня какую-либо ценность.

– Если не считать, что я точно знаю, что произошло в Кентербери.

– Так же как и я, дорогой. – Женщина резко развернулась так, что одеяние обвилось вокруг ее стройных ног, а копна пышных волос рассыпалась по плечам. – Я тоже знаю о том, что там случилось, но не надо меня этим шантажировать, Квентин. Все, что мне потребуется, это пойти в магистратуру и дать им показания против тебя.

– И оказаться замешанной во всю эту историю? – Квентин лениво небрежно усмехнулся, пытаясь скрыть панический, леденящий ужас, который вызвали у него последние слова любовницы. – Не думаю, дорогая, что тебе это нужно.

Она снова холодно посмотрела на него.

– Но я была у себя во дворце, Квентин. И виконт тоже был дома. Как ты думаешь, кто тебе поверит?

Мужчина, по-прежнему стоявший, скрестив руки на груди, отвел глаза, отчаянно пытаясь найти подходящие на данный момент слова. Именно Гонория разработала весь этот план, именно она имела причины запустить его в действие. Однако он, и никто другой, взял на себя самую рискованную часть этого плана. Он организовал все так, как оно произошло, он подкупал наемных убийц, свидетелей, стражников и чиновников. Именно его лицо все они запомнили, и именно ему придется отвечать, если станет, известна правда об этой истории. Хотя у него имеется один очень веский аргумент.

Квентин бросил взгляд на виконтессу и заметил, что она смотрит на него с насмешкой и плохо скрываемым торжеством. Это настолько разозлило его, что он с трудом сдержался, чтобы не выплеснуть ей в лицо то, что вполне могло бы смешать ее с грязью, но в последний момент удержался. Он сделает это позже, такой информацией разбрасываться не стоит.

– Ну что ж, – наконец произнес он. – Похоже, нам не обойтись друг без друга. Ты можешь многое сделать для меня, а я – для тебя, дорогая.

Гонория, прищурившись, посмотрела на него и не удержалась от язвительной реплики:

– Все, что ты для меня пока сделал, так это позволил актеришке улизнуть невредимым.

– Ненадолго, любовь моя, ненадолго. Я разыщу его. – Квентин выпрямился и медленно двинулся к женщине. – А когда я найду его, я о нем позабочусь, ради твоего спокойствия. Это я обещаю.

– Но ты не выполнил уже одно свое обещание, Квентин.

– Разве? – Теперь он стоял прямо перед виконтессой. Положив ладони ей на плечи, он нежно провел пальцами по ее бархатной коже, прикоснулся к женскому подбородку. – К кому, кроме меня, ты можешь обратиться, любовь моя? Кому еще ты сможешь так доверять и не бояться, что твои тайны станут, известны посторонним? Я нужен тебе.

В глазах Гонории еще мерцала угроза.

– Мы с тобой в одной лодке, любимая.

– В следующий раз не расстраивай меня, Квентин, – тихонько мурлыкнула она и обвила руками его шею. – Я хочу, чтобы актеришка умер.