Дочь куртизанки - Клаудиа Дэйн Страница 17

– Я ничего такого не обсуждала, – сказала она, направляясь к двери в прихожую.

– Знаете, а мне все равно, – тихо произнес он, и от этих слов она замерла. – Мне безразлично, что ваша мать была куртизанкой точно так же, как меня не волнует то, что леди Дэлби начала свою жизнь на этой же дорожке.

– Никто не начинает свою жизнь на этой дороге, лорд Даттон, – Анни повернулась к нему.

– Конечно, нет. Простите за неудачное высказывание.

Он выглядел раскаивающимся, ласковым и очень красивым. В лучах прекрасных голубых глаз маркиза Даттона голос инстинкта показался ей назойливым шепотом.

– Прошу прощения, лорд Даттон, – присела она в реверансе. – Уже поздно, и у меня плохое настроение.

– Должен не согласиться, миссис Уоррен, – тихо произнес он. – Мне кажется, что настроение у вас не очень плохое, совсем наоборот. По существу, вы противоречите всеобщему утверждению, что рыжеволосые женщины обязательно имеют огненный характер. – Как только она открыла рот, чтобы вежливо поблагодарить его как-нибудь так, чтобы сохранить эмоциональную дистанцию между ними, он добавил: – Если только ваш страстный темперамент не раскрывается в более интимной обстановке. Не проверить ли нам это, миссис Уоррен? Давайте испытаем правдивость легенды о рыжих волосах.

Всего несколько шагов, и он оказался рядом с ней. За эти несколько мгновений она ничего не успела сообразить, только почувствовала, как сердце забилось в горле и задрожали руки. Он был ласковым хищником, словно мангуст, быстрым и безжалостным.

Маркиз Даттон положил свою большую руку ей на шею, прижался ногами к ее юбкам и поцеловал. Неясно и жадно.

Это было все, на что она когда-либо надеялась, но совсем не то, чего хотела.

Она не спешила с ответом, ждала достаточно долго, чтобы он понял, что поцелуй не произвел на нее никакого впечатления. Она убедилась, что он это заметил, когда его поцелуй замер, она оттолкнула его.

– Достаточно, лорд Даттон, – решительно сказала Анни. – Я сдала экзамен или провалила? В любом случае, мне все равно.

Анни насладилась тем, что заставила онеметь неотразимого и любезного лорда Даттона хотя бы на мгновение, и с этой счастливой мыслью покинула белую гостиную и поднялась по лестнице к себе в спальню.

Она могла забраться в постель, спрятаться под одеяло с головой, Каро была бы гораздо счастливее, чем теперь, испуганная пристальным взглядом графа Эшдона. Он не собирался ни рычать, ни бить фарфор, ни колотить по стенам кулаками. Нет, самое страшное было в том, что он выглядел совершенно спокойно, если не замечать тихой, ледяной ярости в его голубых глазах.

Каро стояла слишком близко от него, чтобы этого не увидеть.

Их сбивчивое дыхание слилось.

Одежды их переплелись.

Они не отводили взглядов.

И прямо у нее перед глазами на его левой щеке появились красные отпечатки ее пальцев. Она не сильно расстроилась, увидев это, потому что на самом деле лорд Эшдон выглядел так, словно не ожидал пощечины.

Она сама не знала, как это вышло. Она была рассудительная, практичная девушка и жила по совершенно разумным правилам и планам. Дело в том, что лорд Эшдон не обладал ни одним из этих качеств. Лорд Эшдон, которому была нужна не она, а избавление от долгов, который даже не удосужился хорошенько поухаживать за ней, невзирая на свои долги, который глядел на нее так, словно она оскорбила его своим решением стать куртизанкой, а не его женой, – этот лорд Эшдон разбудил в ней самые ужасные чувства: ненависть и, как подозревала она, страсть.

Возможно, Каро гораздо больше дочь своей матери, чем думала поначалу.

– Плохое начало для нашей сделки, Каро, – выдохнул Эшдон, шокировав ее снова тем, что назвал ее так, как звали только домашние. – Как же вы получите самую высокую цену, если будете бить мужчину, готового заплатить за вас?

Боже, как она его ненавидела!

– У вас нет денег, лорд Эшдон, – холодно произнесла Каролина. – Вы не можете себе позволить купить меня.

– Какова же ваша цена? – поинтересовался он. – Посмотрим, смогу ли я заплатить ее.

– Не сможете.

– Испытайте меня.

Каро быстро осмотрела комнату. Мама направлялась к ней, несомненно, из-за этой пощечины. Гости расходились. Рассвет пробивал себе путь в ночном небе. На ответ Эшдону оставалось всего несколько секунд.

Все происходило слишком быстро. Она совершенно не была уверена, что хотела стать куртизанкой. Вдруг ей показалось, что это очень сложное дело, и уверенность, что она в нем преуспеет, пропала. Но лорд Эшдон продолжал внимательно смотреть на нее пристальными и наглыми глазами.

– Полагаю, жемчужные серьги вполне устроят меня, лорд Эшдон, – прошептала она.

– А что я получу взамен? – так же тихо спросил он.

– Приходите в одиннадцать часов, и я вам скажу.

Подошла леди Дэлби, по-прежнему свежая и безупречно спокойная в золотых лучах рассвета:

– Каролина, я сильно расстроена твоим поведением. Лорд Эшдон, неужели мне придется просить у вас за нее прощения? Я готова сделать это.

Лорд Эшдон невозмутимо поклонился:

– Совершенно не обязательно, леди Дэлби. Мы с леди Каролиной все выяснили.

Сказав несколько слов на прощание, он удалился. И Каро осталась с матерью наедине.