Милая Бренда - Пенелопа Уолш Страница 17

Вдруг я замерла в изумлении. Я увидела на рисунке свое собственное лицо! Растрепанные волосы, бледные брови, рот, растянутый в лукавой ухмылке. Когда же он успел нарисовать это?

Я со вздохом перевернула страницу. Больше в альбоме ничего не было. Никаких изображений Джейн в голом виде. Кроме того, мне стало ясно, что ни одна страница не была вырвана.

Мы с миссис Кларк пили чай на кухне, когда в дом вошел Филипп.

— Привет! Я думал, вы на улице, дышите свежим воздухом.

Он говорил таким тоном, словно мы две старые девы, занятые вязанием.

— Мне надо в больницу, — сообщил он.

— Вернешься к обеду? — невозмутимо спросила миссис Кларк.

— Не могу обещать. Поеду прямо сейчас. Форбс не любит ждать. Бренда, вы идете?

Не успела я опомниться, как Филипп схватил меня за руку и потащил за собой.

— В Сибурне идет дождь. У нас туман, а в Ригби солнце, так что едем туда. Вы можете подождать меня в машине или прогуляться. Не могу позволить, чтобы в такой прекрасный день вы сидели дома.

— Отличная мысль, — одобрила миссис Кларк. — Она уже достаточно потрудилась на сегодня.

Филипп взглянул на часы.

— Одевайтесь потеплее. В Ригби весной очень холодно. Даю вам три минуты.

Я была готова за несколько секунд, и мои ноги почти не касались ступенек, когда я слетела во двор к машине. Со мной Филипп не играл роль услужливого шофера. Он сидел за рулем и просто распахнул передо мной дверцу.

Вообще-то я не очень люблю машины. Меня пугает скорость, так что легко понять, насколько сильно я была увлечена Филиппом, если могла спокойно сидеть рядом с ним, не обращая никакого внимания на стрелку спидометра. Только когда мы свернули на извилистую дорогу к Ригби, Филипп немного сбавил скорость.

Стоило нам въехать во двор больницы, как к машине подбежали двое мужчин в белых халатах. Один из них распахнул дверцу. Даже не обернувшись, Филипп поспешил ко входу в больницу. Очевидно, он совсем забыл о своем предложении оставить меня в Ригби.

Я неспешно выбралась из машины и тут же поняла, почему Филипп так торопился. Здесь, среди вересковых пустошей, дул такой пронзительный ветер, что я невольно поежилась.

Больница произвела на меня большое впечатление. Видимо, когда-то это был сельский дом. Почему-то он напомнил мне о Скандинавии. Полюбовавшись фронтоном, я зашла за угол и довольно быстро отыскала рентгенологическое отделение.

Наверное, я была похожа на любопытного ребенка, разглядывающего витрину магазина игрушек, потому что вскоре ко мне подошла женщина в белом халате.

— Вы заблудились? — спросила она.

— Я просто смотрела. Я изучаю рентгенологию, но сейчас у меня каникулы.

Женщина улыбнулась:

— Если вам действительно интересно, то заходите.

— А можно?

— Конечно. Сначала налево. Я попрошу кого-нибудь показать вам дорогу.

В коридоре меня встретил санитар.

— Мисс Эдвардс попросила меня показать вам отделение, а потом угостить чаем в комнате для персонала.

— Большое спасибо.

Я с неподдельным интересом осматривала здание, мысленно сравнивая его с больницей, где я работала. Скоро к нам присоединилась мисс Эдвардс.

— Где вы учитесь? — полюбопытствовала она.

— В колледже святой Анны.

— Один из наших сотрудников тоже там учился. А теперь давайте выпьем чаю.

В комнате для персонала у окна стоял какой-то мужчина. Услышав наши шаги, он обернулся, и я вздрогнула.

— Вот ты где, Дэвид! — воскликнула мисс Эдвардс. — Я привела мисс… Ой, я даже не спросила, как вас зовут. Она учится в колледже святой Анны.

Наши взгляды встретились. Дэвид первым опустил глаза.

— Бренда? Очень рад. Как тебе удалось меня выследить?

— Кем ты себя возомнил, Дэвид? Крысой или кроликом?

Мисс Эдвардс не заметила неприязни в моем голосе.

— Так вы знакомы? Вот и отлично. Мне надо возвращаться, Бетси уже заждалась.

Она подала мне чашку и вышла.

— Наверное, я должен все объяснить… — начал Дэвид.

— Вряд ли ты можешь что-нибудь добавить к тому, что уже рассказала твоя жена.

— Моя жена?

— Твоя жена.

— Но, милая, я…

— Ты не думал, что я узнаю о ее существовании?

— Все было вполне безобидно…

— Разве все было бы так уж безобидно, если бы я согласилась на твои уговоры? Боже, Дэвид, как ты меня умолял!

— Если бы ты знала Мардж…

— Полагаю, ты имеешь в виду свою жену?

— Конечно! Если бы ты знала Мардж, то поняла бы меня.

— Наверное, она тебя тоже не понимала?

— Я хотел сказать…

— Не говори ничего, потому что теперь это уже не имеет никакого значения. Вообще-то я видела твою жену.

— Что?!

— Да, и она мне понравилась. Мне кажется, ты ее недостоин.

Я прикрыла глаза и вспомнила, как Мардж появилась в общежитии. К счастью, я была в комнате одна.

— К тебе посетитель, Бренда! — сказали мне.

Мардж не стала ходить вокруг да около и сразу приступила к делу:

— Вы Бренда?

Я кивнула.

— Что вы делаете с моим мужем?

— Вашим мужем?

— Дэвид Гарстанг — мой муж. Только не говорите, будто не знали, что он женат!

Мне не надо было притворяться. Я и понятия не имела ни о чем подобном, пока не услышала шокирующую правду своими ушами. Жена Дэвида оказалась симпатичной миниатюрной женщиной, но ее губы были брезгливо искривлены, и, видимо, поэтому Дэвид стал искать развлечений на стороне. А может, именно его поведение заставило так скривиться этот прежде чувственный рот.

— Если Дэвид — ваш муж, — с трудом проскрипела я, — то будьте уверены, что сегодня он назначил мне свидание в последний раз.

— Как я могу быть в этом уверена?

Она пыталась перечислить мне все недостатки Дэвида, причины их разногласий, но я не желала слушать. Я любила Дэвида и должна была его потерять. Тогда я не испытывала ни интереса, ни сочувствия к их проблемам.

Возможно, мне следовало самой обо всем догадаться. Свободные молодые холостяки не падают, как спелые сливы, к ногам девушек, подобных мне.

— Он зайдет за мной в восемь часов, — сказала я. — Сейчас я уйду, а вы встретитесь с ним. Остальное зависит от вас.

Я так и не узнала, что случилось потом. Дэвид больше не вернулся на работу. Я даже не помню, как провела тот вечер. Наверное, очень долго шла пешком. У меня ужасно разболелись ноги, а ступни распухли. В последнюю минуту перед тем, как двери общежития заперли на ночь, я вползла в свою комнату в циничной уверенности, что все мужчины негодяи и ни один хороший человек никогда не взглянет в мою сторону. Мне было безумно жалко себя, и я даже упивалась своей трагической ролью.