Одиночество на двоих - Люси Агнес Хэнкок Страница 17

Но Стэн, казалось, не слышал ее слов и продолжал дальше, не обратив на них никакого внимания. Волна памяти захлестнула его.

— Вскоре я пошел в школу. Каждый день мне приходилось пересекать поместье Бартлеттов. Там жила одна девочка, милый, хрупкий и очень болезненный ребенок. Матери у нее не было, зато отец считался самым богатым человеком во всем городе — и самым романтичным, не от мира сего. Старая тетка, которая жила с ним, — и того хуже. Эта маленькая девочка — Сильвия — частенько поджидала меня, и мы подружились. Как-то она пригласила меня к себе в гости, так я познакомился с ее отцом и старой теткой. С этого самого дня после школы мы играли с ней до самого вечера. Она обучила меня теннису и танцам, как сама умела, конечно. Полагаю, она была хорошей ученицей и схватывала все на лету, а потом оттачивала свое мастерство на мне. Взамен я научил ее плавать как рыба, разводить костер и идти по следу как настоящий скаут. О да, не удивляйся, в воскресной школе меня приняли в скауты. Миссионеры, — пробормотал он.

Роберта с сочувствием сжала ему руку. Как здорово! Он поднялся сам, ценою собственных усилий!

— В один прекрасный день Сильвия решила, что она больше не станет посещать частную школу. Захотела вместе со мной ходить в обычную. Я нравился ее отцу, он, бывало, говорил, что завидует моей силе воли и амбициозности. Насмешка жизни. По-видимому, он был начисто лишен инициативности. Повторял, что бедность — путь к заоблачным вершинам. Я не стал говорить ему, что бедность — проклятие человечества, она разъедает не только тела, но и души. Не сказал потому, что, даже, несмотря на свое малолетство, уже научился раскрыв рот выслушивать откровения великих мира сего, их приближенных и просто богатых. С тех пор мы с Сильвией стали ходить в одну школу. Она была совсем недалеко от дома, и обычно мы шли пешком, но в ненастные дни за ней приезжал шофер, он и меня тоже забирал. Иногда мне казалось, его воротит от этого, то есть я хочу сказать, от того, что надо возить меня. Он был строгий малый и свято верил в нерушимость богатства и неприступность замков. Я в категорию уважаемых людей явно не попадал. В старших классах мы тоже учились вместе: я и Сильвия. Сам не знаю, как и где подцепил эту мысль, но я вбил себе в голову идею, что хочу стать врачом. Полагал, что сумею пробиться и в колледж, и в медицинскую школу. Я был просто одним из сотен тысяч глупых юнцов и даже не понимал всей грандиозности поставленной передо мной задачи. Вскоре я закончил школу и получил стипендию. Мистер Бартлетт подарил мне ручку с пером, а его тетушка на пару с Сильвией — золотые часы.

Стэнли задрал рукав и продемонстрировал восхитительной работы наручные часы. Роберта видела их еще раньше.

— Как видишь, Сильвия поддержала меня в моих стремлениях. Она восхищалась амбициозностью — в других. Сильвия тоже пошла в колледж. — Стэн помолчал немного, а потом продолжил: — Ее отец умер на первом году обучения, и Сильвия махом превратилась в сказочно богатую девчонку. В то время ей было восемнадцать… как и мне.

Каким-то чудом мне удалось-таки закончить первый курс. Я и сам не знаю как. Все лето я проработал в лагере в Катскиллз, главным образом развлекал хозяйку. Бартлетты называли это лагерем, но на самом деле это огромный особняк, расположенный у озера среди немереных акров леса. В то лето мы с Сильвией отправились в поход. Нам обоим нравилось ходить пешком, и мы забрели намного дальше, чем рассчитывали. Неожиданно я споткнулся и полетел вниз с трехметрового обрыва, сломав правую ногу. Сильвия всегда была болезненной, хрупкой девушкой. Сердечко ее барахлило, но врачи считали, что загородная жизнь и небольшие нагрузки могут пойти ей на пользу и немного укрепить сердечную мышцу. Мы организовали импровизированные носилки, и Сильвия потащила меня к ближайшему жилью. Дорога была необычайно трудной, и, добравшись до места, она упала в глубокий обморок.

Далее последовала весьма красноречивая пауза. И хотя повествование захватило Роберту, у нее возникло такое ощущение, что Стэн не впервые излагает эту историю, уж больно она заученная какая-то, наигранно драматизированная, чтобы, видно, вызвать сочувствие и аплодисменты зрителей. Девушке стало стыдно за подобные мысли, и она ласково погладила любимого по щеке.

Низкий натужный голос продолжил рассказ:

— Только тогда я понял, каким слепым эгоистом оказался. Я должен был знать, что такое напряжение ей не по силам, но шок парализовал мои мозги, а маячившее впереди заражение и ампутация и вовсе лишили меня способности здраво мыслить. Чертова карьера застила мне глаза, думал только о ней, и ни о чем другом.

После этого Сильвия очень долго болела. Она так перетрудила свое сердце, что врачи ничем не смогли ей помочь, и с тех пор ей показаны лишь небольшие нагрузки. В колледж она тоже не вернулась. Я никогда не забуду, как стыд терзал меня, как я страдал во время своей вынужденной инвалидности. Ведь я ничем не мог искупить свою вину. Несмотря на то, что ни Сильвия, ни ее тетушка ни словом не упрекнули меня, я не переставал казнить себя. Ситуация не становилась лучше из-за того, что остальные родственники стали смотреть на меня косо и явно считали в той или иной степени наглым обманщиком и охотником за богатством. Сильвия была очень мила со мной, Берта. Я всегда считал ее своей сестрой, но как-то совершенно незаметно наши отношения доросли до помолвки. Сильвия настояла на том, чтобы заплатить за колледж, а потом профинансировала мое медицинское образование. Помолвка наша несколько затянулась, но этой осенью мы решили сыграть свадьбу сразу после того, как я получу место и более-менее устроюсь. Это я настоял на таких сроках.

Роберта освободилась от его объятий и теперь сидела неподвижно, словно окаменела. Стэнли вскочил на ноги и стал ходить туда-сюда по выбеленной дорожке, низко склонив голову.

— Я выплачу ей все до копейки. Клянусь! — остановился он перед Робертой. — Помоги мне, милая. Подскажи, что мне делать, как поступить. Я никогда не любил Сильвию так, как люблю тебя. — Стэн опустился перед ней на колени и театральным жестом прижал ее руки к своей груди. — Может, жениться на ней, когда сердце мое принадлежит тебе, — еще хуже, чем не жениться вовсе? Может, от этого ей станет еще больнее? Может, лучше объясниться с ней прямо сейчас? Ох, Берта, я просто подлец, низкий негодяй! Как ты можешь любить меня?! Но ты ведь любишь, ты же сама говорила, сердечко мое! — молил он сам не зная о чем.

Роберта поглядела в его лицо и содрогнулась от жалости к себе. Ну почему это случилось именно с ней? Эта Сильвия всегда получала все на блюдечке с голубой каемочкой: богатство, положение в обществе, все, что ни пожелает, а у нее была только любовь Стэна, и больше ничего. Почему это она должна уступить ей его? Он оставил решение за ней. Он хочет услышать ее совет. Неужели она должна пожертвовать своим счастьем только потому, что Сильвия купила его преданность? Купила за деньги, которые совершенно не нужны ей. В конце концов, жизнь дается только один раз, и каждый из нас имеет право на счастье и должен сражаться за него, если это необходимо. Кроме того, она подходит Стэну гораздо больше, чем эта болезненная и, вне всякого сомнения, до предела избалованная Сильвия Бартлетт. Доктору нужна сильная жена, которая помогала бы ему и поддерживала бы во всем.