Пейзаж с незнакомцем - Элизабет Хой Страница 17

Широко открытыми глазами Дженни смотрела в темноту. Чем больше она старалась выбросить из головы Глена Харни, тем больше думала о нем. В ночной тишине она лежала в постели и путалась в водовороте мыслей. Менее чем через двадцать четыре часа Джон будет здесь, с ней. Но она не испытывала особой радости от предстоящей встречи, и это ее тревожило. Вдруг ее пронзило еще более пугающее откровение. Испытывает она к Глену Харни чувства, которых не должна испытывать, или нет, она больше не любит Джона! И любила ли когда-нибудь? Наверное, любила, но не той любовью, которая делает брак счастливым. Так может ли она стать женой человека, к которому не испытывает никаких чувств, кроме дружеских? Ответ очевиден: не может! Когда она приняла решение, ей стало легче. Дженни подозревала, что оно зрело в ее голове с тех пор, как она получила волнующее письмо от Джона. Она даже старалась убедить себя, что Глен Харни тут ни при чем.

Если бы он никогда не существовал, ее все равно охватила бы паника при мысли о свадьбе!

Значит, никакой свадьбы осенью не будет. Нелегко будет сообщить об этом Джону, когда он приедет, полный радостных планов. Она нервно репетировала короткие речи; тактичные, виноватые, полные угрызений совести. Но ни одна из них не показалась ей убедительной.

Каким-то образом она прожила следующий день, проведя большую часть времени на пляже с Димплс и няней.

И вот наступил вторник, пароходный день. Рано утром вне себя от нервного напряжения она побежала на кухню, взяла список требующихся покупок и выпила чашку кофе. Это придало ей иллюзию смелости, от которой не осталось и следа, когда она ехала по горной извилистой дороге в Модиц. У нее есть время сделать все покупки до прибытия парохода. Он уже виднелся на горизонте, и Дженни это показалось кричащим вызовом. Через полчаса она лицом к лицу встретится с Джоном. Что же она ему скажет? Как начнет? Сумеет ли она скрыть от него, что случилось что-то серьезное?

Затем ее осенило: разумеется, первое, о чем она ему обязательно должна сообщить, – это о внезапной болезни отца. Тревога за него, хотя бы на время, объяснит ее несколько странное поведение.

Дженни дошла до гавани. Пароход медленно приближался к берегу, взбаламучивая воду гребными винтами. Матросы с криками бросили канаты и спустили сходни. Перед Дженни возвышалась белая стена борта парохода. Заставив себя поднять глаза на пассажирскую палубу, она рассматривала людей, сходящих на берег, пока не увидела Джона. Вот он улыбается, машет ей! Сгорая от нетерпения, он заметил ее раньше, чем она его. Милый Джон! Она забыла, какой он милый, со своими непослушными соломенными волосами и простодушным лицом. Не блистающий красотой, не высокий… просто такой знакомый и надежный. И он выглядел таким счастливым! Сердце камнем упало у нее в груди. Как… о господи, как она сотрет доверчивую радость с доброго лица Джона? Ведь она знает и любит его с девяти лет! «Я выйду за тебя замуж, Джон», – говорила она тогда. Теперь, пока не привыкнет к этим словам, она должна повторять себе: «Я не выйду за тебя замуж, Джон!» Не должно быть никакой слабости, никакого компромисса, только абсолютная честность, холодная и острая, как скальпель хирурга, чтобы одним ударом разрубить сложившиеся между ними отношения.

На мгновение Джон скрылся из вида, а когда она снова его увидела, то с удивлением обнаружила, что он не один. С ним приехал его отец, сэр Марк Дейвенгем! Счастливое совпадение – великий кардиолог именно сейчас решил посетить Зелен. Его мнение и совет ободрят отца.

Сходни были по-прежнему спущены, а Джон с отцом все еще стояли на палубе, как вдруг Дженни заметила Глена Харни, идущего к ней.

– О нет! – пробормотала она себе под нос. – Этого я не вынесу!

Он подошел к ней своей размеренной, надменной походкой, с высоко поднятой темной головой, несколько насмешливо, но добродушно любуясь ею. Она стояла на пристани в голубом платье, выделяясь из толпы встречающих юностью и красотой.

– Я не собираюсь мешать вашей встрече с возлюбленным, – прочтя тревогу в ее взгляде, сказал он. – Просто я пришел встретить своих операторов, чтобы проводить их в «Славонию». Кстати, я тоже переехал туда. Так будет гораздо удобнее.

– Разумеется! – смущенно пробормотала она.

Джон с отцом уже спускались по сходням, и Глен Харни тактично удалился.

– Дженни! Как чудесно! – Она очутилась в объятиях Джона.

Он сердечно, но несколько поспешно поцеловал ее, а сэр Марк дружелюбно чмокнул ее в щеку. Он объяснил, что ему позвонил доктор Синьёк.

– Мне не очень понравилось его сообщение о твоем папе, поэтому я решил ненадолго приехать и посмотреть, как в действительности обстоят дела.

– Наш местный доктор звонил вам?! – воскликнула она. – Значит, папина болезнь гораздо серьезнее, чем мы думали? – Ее сердце наполнилось внезапным страхом.

– Не волнуйся так, дорогая! Просто я решил не рисковать. В конце концов, я знаю Эдриэна гораздо лучше, чем этот местный доктор. – Послышались ли ей в голосе доктора нотки утешения?