Под звездным дождем - Джейн Портер Страница 17

Она жила на острове уже неделю и даже не подозревала о ее существовании. Остановившись на краю деревни, Шанталь смотрела на играющих детей. Такая же жизнь, как в Мелио.

Один из мальчиков заметил Шанталь. Подняв с земли черно-белый футбольный мяч, он прижал его к бедру. Остальные мальчишки проследили за его взглядом и тоже принялись рассматривать ее.

Шанталь ощутила странное волнение. Она здесь чужая. На мгновение у нее возникло желание повернуться и снова подняться на холм; но там наверху Деметрис и его большой, побеленный известкой дом, который навис над морем, как хищная птица, готовая взлететь.

Нет. Она не вернется в дом. Она проделала долгий путь. Она войдет в деревню, чтобы глотнуть воздуха свободы.

Шанталь перешла пыльную дорогу и ступила на мощенный булыжником тротуар, все время чувствуя устремленные на нее взоры. Пройдя во внутренний дворик, она выбрала место, откуда открывался вид на океан.

У бара за несколькими столами сидели четверо или пятеро стариков. Прервав разговор, они окинули ее пристальным взглядом: короткую полотняную юбку, белую облегающую футболку, пряди волос, выбившиеся из «конского хвоста».

Заставив себя улыбнуться, она выдвинула стул. Старики не ответили на ее улыбку. Морщинистые лица были совершенно лишены какого-либо выражения. Шанталь села за стол. Огляделась.

Минуты шли — пять, десять, но никто не подошел к ней. Никто не вышел из кухни. Молодой человек за стойкой бара ни разу не взглянул в ее сторону.

Шанталь почувствовала растущее раздражение. Стояла жара. После долгого спуска она раскраснелась и вспотела. Ей очень хотелось выпить чего-нибудь холодного и поесть. Поднявшись из-за стола, она подошла к бару.

— Я хотела бы взглянуть на меню.

Бармен, мывший кофейные чашки, неохотно закрутил кран.

— Меню?

Шанталь едва сдерживала нетерпение. Она повторила свою просьбу на французском, испанском, английском, немецком и итальянском. Не может быть, чтобы он не понял слово «меню».

— Я хочу поесть чего-нибудь.

Молодой грек с густыми темными волнистыми волосами, падавшими ему на лоб, длинными черными ресницами посмотрел на нее, как на пришелицу с другой планеты, и бросил взгляд на стариков, сидевших в тени. Один из них сказал что-то, и бармен пожал плечами.

Неожиданно раздался другой голос, резко сказавший что-то по-гречески, и все оживились. Деметрис.

Бармен покраснел, старики зашевелились, бормоча извинения, и Деметрис направился к Шанталь.

— Извините. С вами не должны были так обращаться.

Он выдвинул ей стул, и она неохотно опустилась на него. Атмосфера в таверне стала еще более напряженной.

— Я им не нравлюсь?

Он пожал плечами.

— Произошло недоразумение. Вот и все.

— Он не хотел обслуживать меня, — сказала Шанталь, пытаясь понять, что происходит.

— Нет. — Деметрис облокотился о стол и устремил на нее пылающий взгляд. — Они знают, что вы неприкасаемая.

— Неприкасаемая?

Он потянулся через стол, и теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Взгляд черных глаз обжигал ее, говоря то, что он не высказал словами.

— Они знают, что вы — моя.

У нее лихорадочно забилось сердце. Он так близко. Она может разглядеть каждую ресницу и золотистые искорки в темных глазах.

— Но я не ваша, — возразила Шанталь слабым голосом.

Он молча смотрел на нее, слегка скривив губы. Никогда она не видела такой холодной, сардонической ухмылки; настолько холодной и сардонической, что ей пришлось отвести глаза. Сжав руки под подбородком, Шанталь пыталась унять сердцебиение.

— Вы здесь, — тихо сказал Деметрис. — Это действия, а не слова.

Глядя в сторону, Шанталь, пытаясь проглотить вставший в горле ком, посмотрела вдаль. По правде сказать, опасность, грозящая ей в Ла-Круа, кажется менее угрожающей, чем та, которая сидит за столом напротив нее.

Принесли прохладительные напитки. Затем появилась корзинка с хлебом и крекерами, за которой последовал сыр из козьего молока, оливки и маринованные овощи.

Жизнь здесь протекает, как в деревне времен средневековья. Шанталь взяла кусок хлеба с хрустящей корочкой и обмакнула его в душистое оливковое масло.

После того как они поели, Деметрис, откинувшись на спинку стула, посмотрел на Шанталь. Она красивая, элегантная, утонченная, умудренная опытом. И все же когда он заглядывает в ее глаза, он видит безграничную печаль, которую она скрывает от всех, и большинство людей не замечают ее. Даже заметив, они не поняли бы, что это, но он знает, как от жгучей боли темнеют ее глаза.

Ей разбили сердце, когда она, юная и наивная, не знала, что ее ждет. Теперь он знает, что женщины совсем не похожи на мужчин. Они стремятся к любви и браку, потому что хотят тепла… уюта… счастья. Они хотят быть красивыми невестами, молодыми любимыми женами, хотят лелеять своего первого ребенка…

Деметрис отвернулся, взглянул на темно-синюю гладь океана и парусную лодку, скользившую по волнам.

Катина тоже была такой. Она была счастлива с ним, счастлива, что вышла за него замуж. Им суждено было прожить вместе всего два с половиной года. Она была беременна, когда умерла. Семь с половиной месяцев.

Деметрис почувствовал горечь во рту. В этот момент Шанталь коснулась его руки:

— Деметрис.

Красная пелена, застилавшая ему глаза, исчезла. Он повернул голову и посмотрел на Шанталь. Она едва доставала ему до плеча, и «конский хвост» из густых каштановых волос делал ее моложе, намного моложе тридцати лет.

Она все еще так невинна, подумал он, и все так же наивна. Поддавшись порыву, Деметрис протянул руку и отвел выбившуюся прядь волос с ее румяной щеки.

Шанталь покраснела и опустила глаза. Деметрис не мог представить, как у кого-нибудь могла подняться на нее рука. Как мог Арман не защитить ее.

Она подняла глаза и посмотрела на него. Несмелая улыбка заиграла у нее на губах.

— Вы были когда-нибудь женаты?

— Да. — Его лицо было непроницаемо.

— Почему вы не женились снова?

— Меня это не интересует.

— Ваш брак был таким несчастливым?

— Нет. Он был очень счастливым.

— О! — Шанталь склонила голову, опечаленная, как ребенок, которого не впустили в кондитерскую.

— А вы вышли бы замуж? — поинтересовался Деметрис и увидел, как она широко раскрыла глаза цвета морской воды.

Но Шанталь быстро овладела собой, скрывая свои мысли и чувства, снова превращаясь в неприступную Снежную королеву.

— Нет.

— Почему?