Провинциальная Мадонна - Вера Колочкова Страница 17

— Ты чего так долго? Только за смертью посылать… — накинулась мама, как только девочка переступила порог.

— Да я тетю Полю встретила, мам… Постояли, поговорили… Она сказала, что завтра вечером зайдет…

— Холодно на улице-то?

— Холодно.

— Ну, давай, раздевайся, обедать будем, только-только щи с плиты сняла.

— Не хочу. Я потом.

— Ну, как скажешь…

Надя ушла в свой закуток, легла на диван, отвернувшись к стене, закрыла глаза. Сережино лицо тут же выплыло из темноты, взгляд отчаянный: «Поможешь?» Прошептала тихо: «Конечно же, обязательно, Сереж… Да я что хочешь для тебя сделаю, о чем ни попросишь…»

В нетерпении она перевернулась, легла на спину, уставилась в потолок — скорей бы уж Мишенька с Наташкой приехали! И понесло же сестрицу в такой холод в гости! Ехала бы одна, если так приспичило, Мишеньку-то зачем тащить…

Нет, не лежится. Внутри все дрожит ожиданием. Соскочила с дивана, пошла в большую комнату, где мама удобно устроилась перед телевизором с чашкой чая в руках. Присела рядом, вгляделась в экран… Хорошее кино, его очень часто по телевизору показывают — «Женщины» называется. И актриса Нина Сазонова очень на маму похожа. Только ее героиня в кино добрая такая, все понимающая… Даже представить невозможно, чтобы она, например, на бывшего зятя собаку спустила. Жаль, что мама не такая. Никак не может понять, что Наташкин и Сережин развод к Мишеньке никакого отношения не имеет…

Вот почему близкие люди, пусть даже бывшие супруги, не умеют понять друг друга? Плещутся по уши в своих обидах, даже питаются ими, как хлебом. Вон фильмы про женскую мудрость не отрываясь смотрят, а в душе злая месть как жила, так и живет, никакие художественные аллегории не действуют. Неужели это чувство так сладко, что может затмить дорогу здравому смыслу? Мама же Мишеньке родная бабушка, при чем тут вообще обида и месть… Должна в первую очередь о внуке переживать, чтоб ему лучше было… Глупо все это, необъяснимо.

Вздохнула, задумчиво покачала головой в такт льющейся с экрана незамысловатой мелодии.

Нет, не сидится. Хоть и хороший фильм, конечно, но тревожное ожидание гонит с места. Соскочила с дивана, пошла на кухню, встала у окна, нетерпеливо переступая с пятки на носок. А на улице опять снег идет. Не вальяжный, пушистый, а мелкий, колкий, серебристый, едва видимый глазу. Наверное, злой снег. Осыпает землю, как черный хлеб солью. Ну где же ты, Наташка, где… Никогда с таким нетерпением не ждала твоего приезда…

— Ты чего это будто смаялась вся? — вздрогнула от маминого голоса за спиной. — Не заболела ли часом? Глаза блестят, щеки горят…

— Не заболела. А Наташка не говорила, в котором часу приедет?

— Нет… Так, может, она вообще сегодня не приедет! Видишь, какой снег, всю дорогу, наверное, перемело!

— Как… Как это не приедет?

— А что? Завтра воскресенье, пусть гостит… Может, вообще только в понедельник утром заявится и сразу на работу пойдет. А Мишатку вообще в сад вести не надо, куда им торопиться-то?

Видимо, у нее был слишком растерянный вид — мама уставилась в недоумении.

— Да что с тобой, Надежда? Зачем тебе так срочно сестра понадобилась? Успела соскучиться, что ли?

— Да… Я со… Соскучилась…

— Странная ты какая-то сегодня, Надежда. Ей-богу, странная. То волком на сестру смотришь, то вдруг ни с того ни с сего скучать принимаешься…

Надя улыбнулась потерянно, не сообразив, что маме ответить. Совсем другие мысли в голове бились, тут уж не до правильных ответов. Быстро отвернулась к окну…

— Ой, мам, да вон же они, приехали! — выдохнула радостно, увидев идущих по заснеженному двору Наталью с Мишенькой. — Приехали! Приехали! Это я по племяннику соскучилась, мам, потому и заволновалась, наверное!

Наталья уже топала по крыльцу, отряхивая снег. Надя метнулась к двери, распахнула, подхватила на руки племянника, звонко поцеловала в холодную щечку.

— Закройте дверь-то, весь дом выстудите! — сердито выглянула из кухни мама, наблюдая, как они весело толкутся в прихожей. — Давайте сразу за стол, пока щи не остыли! Надюха, раздевай Мишатку!

— Ага, мы сейчас…

Утащила племянника в комнату, принялась быстро освобождать от одежек, нервно приговаривая себе под нос:

— Вот так… Вот так… Шапку, пальтишко снимай… Сейчас мы с тобой, Мишенька, пообедаем, а потом еще погуляем… Целый день у нас впереди, все успеем…

— А куда пойдем?

— А… А мы… К Маше в гости пойдем, ты же любишь с ее младшим братиком Ваней играть, правда? Он все время спрашивает — отчего Мишенька ко мне играть не приходит… Вот и пойдем…

— А он драться не будет, как в прошлый раз?

— Нет, не будет… Только ты сейчас маме скажи — хочу к Ване пойти поиграть…

— Ага, скажу.

— Вот и молодец…

Мама с Натальей уже сидели за кухонным столом, помешивая ложками горячие щи. Видимо, разговор был не из веселых — слишком уж у Натальи лицо было насупленное.

— …Да у них своя семья… Мы со Светкой с детства подруги, но что с того? Поначалу обнялись, расцеловались, конечно… Она стол накрыла… Все вроде чин чинарем, да только сижу и чувствую себя бедной родственницей…

— А что так? — сочувственно подняла глаза мама.

— Ой, ну как ты не понимаешь… У Светки вон Колька хоть и пьяница, а все равно в наличии имеется, какой-никакой, а муж. А у меня… Сижу меж ними, как неприкаянная разведенка с ребенком… Дура я, что Серегу тогда одного в город отпустила! Теперь вот живи как хочешь!

— Чего теперь жалеть-то! После драки кулаками не машут! И было бы об ком страдать…

— Да я вовсе не о нем страдаю, больше о себе, говорю же! Если б ты его не гнобила все время, может, и жили бы… Все тебе не так было! Как место потеряла, так на Сереге и отыгрывалась!

— Ага, вот так ставишь вопрос, значит! Теперь я во всем виновата! — понесся вверх по опасной спирали обиженный тенорок. — Вошла домой, отдышаться не успела, уже и мать у нее виновата!

— Да ладно… Неохота с тобой ругаться.

— А зачем тогда с обвинением под кожу лезешь?

— Ладно, извини. Не хотела, само вырвалось.

— Смотри-ка ты, вырвалось… Ох и характер у тебя, Наталья, вмиг можешь мать на нервы вывести…

— Да, я ж забыла тебе сказать! Мы сейчас с Мишкой в магазин заходили… А там Нинка-продавщица говорит — Серегу сегодня видела… Будто он в ларьке на автостанции сигареты брал… Чего опять приехал, а?

— Ну, не знаю, может, надобность какая привела… Но, думаю, к нам уже не сунется, понял, что бесполезно.

— И все равно… Ты смотри, завтра из дому Мишку не выпускай, даже во двор пусть гулять не ходит! А то мало ли что…