Поцелуй для папарацци - Кейт Хьюит Страница 17

– Верно. – Оливия тяжело вздохнула, ковыряя вилкой омлет. – Вообще-то дело было не только в том, что надо мной издевались в школе. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать, и актерская игра помогала мне справиться с потерей.

Бена охватило ошеломляющее по силе сочувствие к ней, что его удивило.

– Мне жаль, – повторил он ее слова.

Оливия кивнула:

– Спасибо. Было сложно, но я справилась.

Сердце Бена сжалось от желания успокоить ее и защитить от всего на свете. Стоп! Самое время сбавить обороты. Он начал испытывать слишком сильные чувства к этой женщине, к ее неожиданной мягкости и нежности, жгучей страстности и достойной уважения силе воли. Пора остановиться.

Оливия подняла на него глаза, блестящие от непролитых слез, и растянула дрожащие губы в улыбке:

– Я все еще по ней скучаю.

– Вы были близки?

– Да. Обычно я не такая эмоциональная. Уже поздно, и это был сложный день. – Она помолчала. – Прости.

– Не нужно извиняться за то, что ты расклеилась, вспомнив о смерти матери, – тихо сказал Бен. – От чего она умерла?

– От рака. Это произошло достаточно быстро. Через пару месяцев после того, как ей поставили диагноз… Отец очень быстро снова женился. Это тоже стало для меня ударом. Как раз в это время начались издевательства в школе. Меня уже не интересовали вещи, которые должны интересовать девочек. Я смело отвечала на насмешки, и в результате одноклассницы решили превратить мою жизнь в ад. – Оливия постаралась изогнуть губы в подобии ироничной улыбки. – Их старания оказались напрасными, моя жизнь и так была подобна аду.

Бен со щемящим сердцем представил себе двенадцатилетнюю Оливию – несколько несуразную девчушку, обещавшую в будущем стать настоящей красавицей. Какую боль она испытала, когда умерла ее мать, а отец женился во второй раз.

Она шмыгнула носом.

– Мой отец умер от сердечного приступа год назад, так что теперь все это в прошлом. Не знаю, почему я разоткровенничалась.

Они были очень похожи. Бен тоже никому не рассказывал о своем прошлом.

– А что случилось с твоей матерью? – прервала затянувшееся молчание Оливия.

Бен покачал головой. Он не собирался говорить об этом ни сейчас, ни когда-либо еще. Он не хотел пробуждать эти воспоминания, не хотел давать волю эмоциям. Однако Оливия немного рассказала ему о своем детстве и имела право услышать от него хоть что-то.

– Мои родители не были счастливы в браке. Моя мать старалась изо всех сил, чтобы в глазах окружающих мы выглядели идеальной семьей. Мы праздновали дни рождения в банкетном зале отеля, как ты и сказала.

– На мой десятый день рождения я захотела пойти в пиццерию, – улыбнулась Оливия. – Мама согласилась.

– Она была очень разумной женщиной.

– Верно. Но мы говорили о твоей матери.

Бену не хотелось продолжать, но слова сами по себе срывались с губ.

– Я мечтал, чтобы мы действительно были большой счастливой семьей. Поэтому я старался сделать всех счастливыми, но мои старания были напрасны. У меня ничего не получалось, а затем я узнал, что у матери был любовник. – Он говорил все громче, сжав кулаки. Черт возьми! Нужно срочно успокоиться. – У моего отца тоже были любовницы, – бесстрастно продолжил Бен. – Я был гораздо ближе к матери, чем к отцу, поэтому ее предательство причинило мне больше боли.

– Значит, тайна открылась, – сказала Оливия, – когда тебе было восемнадцать лет?

– Да…

– И поэтому ты ушел из дома.

– Неплохо, Шерлок.

– Я весьма сообразительна.

Бен ощутил желание, вспомнив, какими были ее губы на вкус и что он ощущал, когда сжимал Оливию в объятиях. Ее кожа была мягкой и шелковистой. Когда она явилась к нему в номер, все мысли покинули его голову, кроме одной: он безумно хочет ее. Он поцеловал Оливию… и его страсти не было конца. Он не мог думать ни о чем другом. Это Оливия нашла в себе силы остановиться. Не был ли он чересчур напорист? Слишком груб?

– Итак, мы по очереди стали инициаторами поцелуя, – подвел итог Бен. – Затем отвергли друг друга и поведали по слезливой истории из прошлого. Что дальше?

– Мы можем покрасить друг другу ногти на ногах.

Ему нравились ее шутливые ответы.

– Заманчиво, но я не захватил с собой лак для ногтей.

– В соседней комнате у меня найдется флакончик розового лака.

– Мне все же придется отказаться.

– Разумное решение. – Оливия улыбнулась, медленно поднимаясь со стула.

Бен напрягся, поняв, что означает ее взгляд. Сейчас она поблагодарит его и попрощается. Он сам часто использовал этот взгляд, но сейчас ему почему-то стало больно.

– Уже поздно, а завтра у меня насыщенный график, – сказала Оливия. – Мне пора спать.

Бен кивнул:

– Мне тоже пора.

– Спасибо за омлет. Это был лучший омлет, который я когда-либо пробовала.

Бен пропустил ее похвалу мимо ушей, и все потому, что ему хотелось как можно быстрее уйти отсюда. А на самом деле – отчаянно хотелось остаться.

– Увидимся… скоро.

Он направился к выходу, небрежно помахав ей рукой.

– Да, – откликнулась Оливия.

Она показалась Бену грустной и потерянной. Такой же грустной и потерянной, какой, должно быть, была в двенадцать лет.

– Увидимся, – бросила она ему вслед.