Не для печати! - Сью Уэлфер Страница 17

Услышав стук захлопнувшейся за Джеком двери, Артуро приоткрыл один заплывший, как у рептилии, глаз и облизал губы.

— Что, дома неприятности?

— Господи, я думал, ты спишь. Ты меня до смерти напугал, — ахнул Джек, схватившись за грудь.

С некоторым усилием Артуро облокотился на локоть.

— Недавно заходила одна из студенток, сказала, что ты и твоя красавица немного повздорили. — Он задумчиво пошарил языком у себя во рту, скорчил гримасу и неохотно сглотнул. — Такая маленькая блондиночка с буферами. Я сказал ей: будь лапочкой, пойди в студию, поставь чайничек и приготовь нам чайку.

Джек, который все еще высматривал врага сквозь грязное окно, рассеянно кивнул.

— Да, не помешало бы. Что она ответила?

Пока Артуро пытался сформулировать ответ, Джек разгреб хлам и извлек из-за сломанного кресла ржавый велосипед.

— Ты что это задумал? — пробормотал Артуро.

— Имя Лиз Чэпмен тебе о чем-нибудь говорит?

Артуро пожал плечами и зажег сигарету.

— Не знаю. Это та студентка-блондинка?

Джек отрицательно покачал головой, и Артуро продолжал догадки:

— Она скульптор? Художница? Кто еще? Кто она?

— В этом-то и вся проблема, — сказал Джек. — Я быстренько сгоняю на почту, возьму воскресные газеты.

Лицо Артуро перекосилось, как в кривом зеркале.

— На велосипеде? Ты что, совсем из ума выжил? Может, скажешь, в чем дело, Джек? У тебя что, нервный срыв?

В тот самый момент дверь летнего домика распахнулась. Джек инстинктивно пригнулся.

На веранде стояла маленькая блондинка с непропорционально большой грудью; ее силуэт вырисовывался на фоне яркого солнечного света.

В руках у нее был поднос. Артуро улыбнулся.

— Чудесно, спасибо. Послушай-ка, милочка, раз уж ты здесь, может, сгоняешь на велосипеде в деревню и привезешь нам воскресные газеты?

Он запыхтел под одеялом и вытащил пригоршню мелочи.

Девушка нахмурилась.

— Ты совсем обнаглел. Я тебе не рабыня, сам знаешь, и дел у меня по горло.

Артуро изобразил притворную обиду.

— Да ладно тебе. Прошу тебя, красавица…

Девушка фыркнула.

— Ах вы два несчастных старых пердуна. Что купить?

Артуро кивком показал на Джека, полагая, что тот ответит на вопрос.

— Пару экземпляров «Санди Ньюс»?

— Да, раз уж ты едешь в ту сторону, может, на обратном пути заглянешь в винный магазинчик? — спросил Артуро.

Девушка скорчила рожу.

Когда она ушла, Артуро снова забрался под одеяло, сжимая чашку чая в одной руке и сигарету в другой.

— Она из Австралии, да?

— Кто? — спросил Джек, все еще одним глазом наблюдая за окном. — Лиз Чэпмен?

Артуро покачал головой.

— Да нет же, тупая башка, эта маленькая блондинка.

Ник Хастингс распотрошил газету «Санди Ньюс» и открыл ее на развороте со статьей Лиз Чэпмен. Он не читал интервью и даже не смотрел на него. Его взгляд был направлен в мертвую точку, а сам он витал где-то далеко, пытаясь собраться с мыслями.

Чушь какая-то. Каким образом эта история очутилась в воскресных газетах? Сначала Ник думал, что Лиз случайно узнала правду, но понял, что сам себя обманывает. В интервью было написано точь-в-точь то, что он ей говорил, а некоторые фразы вообще слово в слово процитированы с пленки. Правда, Лиз каким-то образом удалось смягчить и изменить изначальный смысл сказанного. Ник вздохнул, провел рукой по волосам и стал думать, что же ему теперь делать.

Первое, что пришло в голову, — нужно найти способ все исправить и компенсировать ущерб. Извиниться, взять вину на себя. Но перед кем ему извиняться? Птичка-то вылетела. Теперь назад пути нет.

В голове зазвучал зловещий голос, похожий на голос его бывшей жены: ты думаешь только о себе. Равнодушный, так она его окрестила. Равнодушный.

Ник почувствовал, что где-то в горле застрял большой шершавый комок. Это чувство вины… Он понимал, что оно скоро пройдет. Может, лучше вообще забыть об этом — ну случилось глупое недоразумение?

Но улики были налицо. Раздел рецензий «Санди Ньюс». Физиономия Джека Сандфи на фотографии выражала высокомерное равнодушие. Ник вздохнул. Какого черта, по большому счету эта статья вообще ничего не значит. Одно незначительное интервью, затерявшееся на страницах национальной газеты, — это же не дневники Гитлера, в самом деле? Никто никогда и не узнает, что произошло в отеле «Флаг». И, что самое главное, кому до этого есть дело? Джеку Сандфи? Ник очень сомневался, что после долгой и шумной пьянки в фойе отеля скульптор вообще сумеет что-то вспомнить. Кроме того, Джек Сандфи — знаменитость и наверняка привык к тому, что его часто выставляют не в том свете и перевирают его слова. Скорее всего такое случается с ним постоянно.

«Санди Ньюс»? Неспособность газетчиков распознать наглую ложь вряд ли станет для кого-нибудь ошеломляющим открытием, к тому же в глубине души он был уверен, что ни Сандфи, ни газета не заслуживают извинений. Когда Ник уже почти убедил себя, что это как раз такой случай, когда меньше знаешь — крепче спишь, его мысли обошли полный круг и снова вернулись к Лиз Чэпмен, с которой все и началось.

Лиз Чэпмен. Это имя так приятно и легко произносить. Ник представил, как она сидит напротив, улыбается, наклоняется, чтобы лучше расслышать то, что он говорит, и записывает его слова для грядущих поколений.

Проклятье. Чувство вины накатило снова, подступило к самому горлу. Вот перед кем стоило бы извиниться. Как ни пытался Ник подсластить пилюлю, факт остается фактом: он соврал Лиз Чэпмен и она все-таки приняла его слова за чистую монету. Если посмотреть на его поступок со стороны, беспристрастно, он кажется хладнокровным и низким обманом, а вовсе не проявлением доброжелательности, как Ник думал раньше. Ужасная глупость, конечно, но Ник пытался пощадить Лиз, не обидеть ее. Да боже мой, он соврал ей с самыми благими намерениями! Но костер лишь разгорался все сильнее и сильнее.

Он провел с Лиз не так уж много времени, но, когда они закончили разговор о скульптуре и выставке, обнаружил, что с ней на удивление приятно общаться. Похоже, ей в самом деле было с ним интересно. Нет, не с ним, с горечью напомнил себе Ник, а с Сандфи, Джеком Сандфи, грубым пьяницей и ублюдком: ведь Лиз думала, что разговаривает с ним, хотя в какой-то момент Ник забыл о том, что должен изображать из себя кого-то еще.

Он поморщился и попытался читать, но образ Лиз Чэпмен, сидящей в фойе отеля «Флаг», намертво застрял у него в мозгу. Более того, он ясно представил, как она смеется, обхватив кофейную чашку длинными пальцами, скрестив под стулом стройные ноги и глядя ему прямо в глаза. Черт, черт, черт.