Азбука любви - Рита Херрон Страница 17

– Мама, че’вячки! Че’вячки плавают!

Кейси подошла к нему и посмотрела на залитый дождем двор.

– Ох нет, Генри. Они не плавают, они тонут.

– Тонут?

– Да. Слишком много воды в лужах, и они не могут выбраться на сухое место.

– Спасать! Давай спасать! – Мальчик нетерпеливо запрыгал на стуле.

– Спасать? Ну а почему бы и нет? Только давай наденем дождевики, а то вымокнем насквозь.

Генри быстро притащил в холл свой желтый дождевик и резиновые сапоги. Кейси тоже надела высокие сапоги и оранжевое пластиковое пончо.

– Бери свое ведерко. Будем их туда сажать.

Генри притащил все свои ведра и корзинки.

– Идем спасать че’вячков!

– Спасатели, вперед! – подхватила Кейси, и они устремились под дождь.

Наверное, ему следовало сначала позвонить. Бабушка Мод всегда говорила, что джентльмен не должен являться, не предупредив о своем визите. Но бабушка не была знакома с Кейси. А вдруг он позвонит, а она запретит ему приезжать?

А так он уже здесь. Несмотря на грозу и ливень, герой появится на пороге ее дома с корзиной, полной черничных кексов. Не сможет же она его выгнать?

А если и сегодня она идет на свидание? Или ее приятель Брик опять будет у нее?

Вчера вечером мысль о том, что с кем-то из них она может заниматься любовью, напрочь лишила его сна: в полночь он отправился бегать трусцой и задремал только на рассвете. На нервной почве у него разболелся желудок, и на завтрак пришлось есть овсянку.

Так он долго не выдержит, слишком много нервотрепки. Вообще-то Гейб Торнтон был крайне уравновешенным и методичным человеком. Но с тех пор как он встретил Кейси, все в его жизни пошло кувырком.

Он медленно ехал по дорожке к дому, вглядываясь в залитое водой стекло. Дворники не справлялись с потоками дождя. Похоже, кто-то есть в саду. Может, Пес? Нет, Пес вон там – лежит у порога под навесом, благоразумно забравшись в сухой уголок. Кто же там бродит в такую погоду? Боже, да это Генри! Он стоит по колено в воде. По крайней мере только что стоял, но вот мальчик наклонился и словно нырнул головой вперед. Дождь стучал и пузырился на его желтеньком дождевике.

Гейб схватился за дверную ручку. Он множество раз слышал, что дети тонут в ванне. Такой малыш, как Генри, может захлебнуться и в луже. Его охватила паника. Где же Кейси? Вдруг он сбежал гулять без спросу, или она ушла на свидание, бросив мальчика без должного присмотра?

Как только Гейб вылез из машины, дождь промочил его одежду насквозь. Но, не обращая внимания даже на жидкую грязь, льющуюся в ботинки, Гейб несся к мальчику. Вот он уже рядом. Гейб подхватил ребенка на руки, но поскользнулся и со звонким шлепком приземлился в лужу. Генри плюхнулся ему на живот, прижимая к себе ведерко, из которого во все стороны расползались червяки.

– Мама! – завопил малыш.

Гейб поднял глаза и уперся взглядом в круглую попку. Тело скрывал бесформенный дождевик, но ее ноги он узнал бы из тысячи других. Дождевик, шорты и высокие сапоги – она походила на девочку, которая выбежала играть под дождем.

Пес решил присоединиться к компании, подбежал и облизал лицо Гейба. Кейси обернулась.

– Гейб?

Гейб смотрел на девушку, не в силах вымолвить ни слова – дождь тек по ее щекам, и пряди волос прилипли к лицу. Она стояла перед ним: мокрая, перемазанная глиной и совершенно восхитительная. И тут ведро Генри перевернулось, и все червяки шустро устремились за шиворот Гейба. Нет, не все – часть попала под ремень брюк.

– Че’вячки! – закричал малыш.

– Боже мой! – воскликнула Кейси.

Они вдвоем принялись собирать червяков с Гейба. Тот сидел неподвижно, чувствуя, как ее ручки касаются его груди, ног, его…

Тут загремел гром.

Генри закричал, Пес завыл. Малыш обхватил ручками шею матери и повис на ней:

– Мама, г’ом!

– Ш-ш, не бойся, детка, – успокаивающе заворковала Кейси. Потом, обратившись к Гейбу, она спросила: – Что ты тут делаешь? Зачем ты схватил его и бросил в лужу? Ты напугал ребенка!

– Я не бросал в лужу, – нахмурился Гейб – Я спасал его.

– Спасал? – Кейси перекрикивала дождь и гром. – Да нет, это мы спасаем червяков.

– Червяков?

– Да, мы работаем спасателями. А тебе что, так трудно поверить, что ребенок со мной в безопасности?

Гейб пытался встать, упираясь в раскисшую землю. В ботинки хлынула новая порция холодной воды.

– Я ничего подобного не говорил, – пробормотал он. – Малыш нырнул головой вперед, и я решил, что он собирается утонуть.

– Я никогда не позволю моему сыну утонуть! Запомни: он самое главное, что есть в моей жизни. Он просто собирал червяков.

– Что ж, я прошу прощения! – Гейб начал злиться. Он чувствовал себя полным идиотом: его одежда испорчена, он промок до костей и замерз, и, кажется, один из червяков забрался к нему в штаны.

– Мама, хо’одно! – пожаловался малыш.

– Знаю, дорогой. Беги выпускай червячков вон туда – на травку. Потом мы пойдем примем теплую ванну, и я сделаю тебе горячий шоколад.

Генри побежал к дому, держа перед собой ведерко. Рядом трусил Пес.

Кейси обернулась и, посмотрев на Гейба, засмеялась.

– И что такого смешного? – поинтересовался он, слегка подпрыгивая и надеясь таким образом стряхнуть нахальную тварь, которая неуклонно ползла вверх по ноге.

Прикрыв рот ладошкой и давясь от смеха, Кейси сказала:

– Ты выглядишь не похожим на себя. Такой грязный. Словно ты принимал участие во вчерашнем дурацком шоу.

– Очень смешно! Посмотри на свои ноги! На тебе слой глины в сантиметр толщиной.

– Знаю, но меня-то это не беспокоит. А по твоему лицу видно, что ты… что тебе неприятно.

Гейбу действительно было не по себе, но не столько от грязи, сколько от наглого червяка в штанах. Еще чуть-чуть, и он заберется в трусы. Гейб потряс ногой, а потом попрыгал.

– Что ты делаешь? – Кейси давилась от смеха.

– Тебе смешно?! – закричал Гейб, перекрывая раскат грома. Он тщетно шарил руками по мокрой одежде, пытаясь изловить нахала. – У меня червяк в штанах!

– Червяк? Сдается мне, ты скромничаешь – твоя штука великовата для червяка.

Гейб покраснел под ее откровенным взглядом.

– Да нет же, один из ползунов… Генри уронил на меня ведро…

– Не смей убивать его! – крикнула Кейси.

Гейб посмеялся бы над рвением защитницы животных, если бы не холод, чувство собственной нелепости и этот чертов червяк, неуклонно приближающийся к интимным частям его тела.