Золото Дюка - Мэри Уильямс Страница 17

Дюк ехал не торопясь, прихватив с собой записную книжку Роджера – она была надежно спрятана в кармане зеленой вельветовой куртки. Раннее утреннее солнце, пробиваясь сквозь легкую туманную дымку, блестело на золотых серьгах и на булавке в галстуке. Тщательно выбритые щеки Дюка были темными от не успевшего сойти загара. Дюк походил на актера, играющего роль моряка или авантюриста, но решимость и сила, исходящие от его мощной фигуры, предполагали серьезность намерений.

Он не поехал к заднему входу, где располагались конюшни, а остановился прямо у парадного подъезда, слез с коня, привязал его к буковому дереву. Потом поднялся по ступенькам к тяжелой массивной двери.

Дюк взял железный молоток и стукнул в дверь три раза, оглянувшись при этом на запущенный сад, заросший сорняками и вереском. Садовые лужайки нуждались в уходе, там, где раньше росли цветы и аккуратно подстриженная трава, теперь было полное запустение. Журчала втекающая откуда-то вода. Нужны деньги, много денег, подумал Дюк, чтобы привести в порядок Фернгейт и сделать его прежним. Слухи о растущих день ото дня долгах Куртни были, очевидно, правдивы, и жаль Арабеллу и хрупкую Еву, которые вынуждены жить в таких условиях.

Он довольно долго стучал в тяжелую дверь, пока наконец ему не открыла неряшливо выглядящая служанка в домашнем чепце на растрепанных рыжих волосах и в грязном фартуке поверх голубого в цветочек платья. Она вытерла руку об юбку, убрала с лица прядь волос и сказала недовольно:

– Да? Что стряслось?

– Ваш хозяин, сэр Роджер, дома? Мне надо повидать его.

– Не знаю. Еще рано. Он не завтракал и вряд ли примет незнакомого человека...

– Кажется, вы должны знать меня. Я – Дюк Дарк из Оулесвика.

– О! Да. Ну что ж, пойду спрошу, примет ли он вас.

Служанка замешкалась, и Дюк мимо нее протиснулся в холл.

– Я подожду здесь, – сказал он твердо, – у меня к нему очень важное дело.

Она поспешила прочь, но не успела исчезнуть из виду, как открылась одна из дверей и появился Роджер – высокий, сильно располневший за эти годы. Голова наклонена вперед, как у рассерженного быка. Пока он подходил к Дюку, тот заметил при свете, падавшем из окна, следы беспокойства на пропитом лице, глаза были красными, веки припухли, когда-то красивое лицо обрюзгло.

Роджер шел нетвердой походкой, но, приблизившись, с усилием расправил согбенные плечи и грубо спросил:

– Какого дьявола вам здесь надо?

– Поговорить. И предложить сделку, если вы в состоянии выслушать.

– Поговорить? Я не разговариваю с такими типами, как вы. Убирайтесь прочь. Слышите? – Он агрессивно выпятил челюсть и угрожающе поднял кулак.

Дюк иронически рассмеялся, даже не подумав тронуться с места.

– Не будьте дураком, уважаемый сэр! У меня к вам маленькое дельце, и, думаю, вы не захотите, чтобы о нем услышали ваши домашние и слуги. О той ночи около «Дыры мертвеца», о выстрелах на пустоши, которые послали человека на гибель. Помните?

На щеках Роджера появилась легкая краска.

– Блеф! Болтовня! – выдавил он.

– О нет! Вы помните все, и если не глупы, то выслушаете, что я собираюсь предпринять по этому поводу. У меня к вам предложение. И это дело нужно обсудить без посторонних ушей. Для вас же лучше, если об этом не узнают в округе или в суде. Я не просто пугаю вас, у меня есть доказательства. – Достав записную книжку, Дюк помахал ею прямо перед носом Роджера и проворно спрятал обратно в карман. – Я подобрал ее, когда вы ускакали прочь, так заботливо оставив моего брата...

– Ладно-ладно, – торопливо прервал Роджер, оглядываясь, не подслушивает ли кто. – Идите за мной.

Дюк прошел за Роджером через холл в ту дверь, откуда тот появился. Сильный запах алкоголя витал в комнате, служившей, по-видимому, кабинетом. Две стены занимали книжные полки, в углублении третьей стены виднелся камин. Картин не было, за исключением портрета какого-то далекого предка Куртни. Пыльное полотно, написанное маслом, придавало помещению еще более угрюмый вид. Когда-то, подумал Дюк, обстановка была элегантной. Теперь разбросанные кругом скомканные бумаги, бутылка и стакан с недопитым виски выдавали все отчаяние проигранной борьбы.

– Ну, – сказал Роджер, нетвердыми шагами направляясь к камину, где еще тлели несколько поленьев, – начинайте. И покороче, у меня много дел. Да садитесь же вы ради Бога! – Он махнул рукой в сторону кресла и уселся сам. – Боль в ноге разыгралась сегодня. Вы нависли надо мной как скала, садитесь, чтобы я мог видеть ваше лицо.

Дюк повиновался.

– Новая привычка? – насмешливо поинтересовался он.

– Какая именно?

– Видеть лицо собеседника. Непохоже на человека, пославшего на смерть моего брата той ночью. О, вы не знали, что я видел все тогда, не так ли, сэр Роджер? Я был наверху и видел, как вы поскакали и выстрелили – сколько раз? Я выстрелы не считал, но их было достаточно, чтобы заставить Сарна поползти в эту чертову яму на вашей территории и провалиться в нее.

Какое-то время оба молчали. Дюк пристально наблюдал за лицом собеседника. Наконец Роджер сказал хриплым от накопленной годами ненависти голосом:

– Вы лжете. Как все проклятые Дарки. Этот вор и бродяга был на моей земле. Я выстрелами отгоняю проходимцев и бродяг. И, если вы начнете разносить вокруг сплетни, порочащие мое имя, я упрячу вас за решетку. Вы поняли? И еще: кто поверит слову Дарка против слова Куртни? Я все еще сквайр этих мест, не забывайте об этом!

– У меня есть доказательство, – Дюк похлопал по карману, – и на книжке грязь, которая подтверждает, что вы в ту ночь столкнули невинного человека в пропасть и ускакали. Яма в темноте смертельная ловушка, и вы сознательно подтолкнули Сарна к ней.

– Он сам свалился. И это было для него лучшим выходом, если хотите знать мое мнение.

– А я не спрашиваю ваше мнение. Достаточно наслушался о ненависти к нам, Даркам. Но ваши угрозы не сработают теперь, если вы попытаетесь опять затеять опасные игры. Скоро вас притянут за долги к ответу. Ведь вы не только подлец, оставивший беспомощного человека гибнуть в мерзкой грязи, но еще и глупец, утонувший по уши в долгах. Я многое почерпнул из записей в этой маленькой книжечке, которую вы обронили.

– Отдайте ее мне! Это моя собственность!

Дюк оскалил в усмешке белые зубы.

– О нет, сэр Роджер. Нет, пока мы не заключим небольшую сделку!

Роджер вытер испарину со лба, налил виски и проглотил залпом.

– Какого дьявола вы хотите? Что за сделка?

– Вам нужны деньги, – сказал Дюк холодно, ~ и я дам их вам, но при одном условии.

Роджер встал, поставил стакан, подошел к окну и заложил руки за спину. Он боролся с собой, чтобы не взорваться. Потом обернулся к Дюку, который тоже встал, словно собираясь уходить. Вспышка гнева прошла, и лицо Роджера казалось старым и изможденным в солнечном свете, падавшем из окна. И хозяин Фернгейта вдруг произнес тихо: