Веселое заведение - Сандра Даллас Страница 17

— Ну так как? — спросила Эдди, поскольку Эмма продолжала хранить молчание.

Эмма утвердительно кивнула, посмотрев украдкой сначала на Неда, а потом на Уэлкам.

— В таком случае тебе, чтобы вернуть свои деньги, необходимо найти какой-нибудь объект, в который твой брат захотел бы вложить средства. — Эдди кивнула, как бы подчеркивая важность и справедливость сказанного ею, после чего наколола на вилку кусочек мяса и отправила в рот.

— Но какой? — воскликнула Эмма. — Вот в чем вопрос, не так ли? Что тут в Налгитасе есть такого, что Джон согласился бы финансировать? Ведь он просто так мне денег не пришлет — не такой уж он глупый.

— Да, — согласилась Эдди, — на идиота он не похож.

Нед плотно сжал губы, что свидетельствовало о происходившем у него в мозгу мыслительном процессе.

— Ты могла бы ему написать, что наткнулась на золотоносный участок.

Эмма рассмеялась и положила вилку и нож на свою опустевшую тарелку. Эдди недоумевала, каким образом этой женщине удается так быстро все съедать, если она отправляет в рот такие маленькие кусочки.

— Джон ни за что на свете не станет вкладывать деньги в золотоносные участки или золотые рудники.

— Тогда, быть может, он вложит немного денег в твою шляпную мастерскую? — спросила Эдди.

Эмма покачала головой:

— Я не позволю ему упиваться мыслью, что моя затея с замужеством провалилась и мне приходится самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. Кроме того, единственное, что Джон ценит в жизни, — это земля. После смерти отца он купил несколько земельных участков, хотя я и предупреждала его, что почва в наших краях — тощая и неплодородная.

Все трое погрузились в раздумья и размышляли на эту тему до тех пор, пока Уэлкам не подала на стол пирог, который нарезала огромным ножом для разделки мяса.

— Что это? — спросила Эдди.

— Пирог с заварным кремом. Она сказала, что очень его любит. — Уэлкам указала острием ножа на Эмму, после чего разложила пирог по тарелкам, где прежде находилось мясо с картошкой. «Надо бы попросить Уэлкам поставить чистые тарелки», — подумала Эдди, но не попросила, так как Уэлкам могла упрекнуть ее в том, что она корчит из себя барыню. Наколов на вилку кусочек пирога, Эдди поднесла его ко рту и поморщилась: с одного бока он был весь покрыт свиным салом.

— Может быть, вы напишете ему, что присмотрели себе хорошую ферму? — высказала предложение Уэлкам, бесстрашно облизывая лезвие своего большого острого ножа.

Эмма ела медленно, продолжая размышлять даже за едой.

— Джон, конечно, доверяет моим суждениям относительно земельной собственности, но я сильно сомневаюсь, что он купит мне ферму.

Уэлкам фыркнула. Пока она, отложив нож, выдвигала из-за стола стул и присаживалась, все трое в полном молчании смотрели на нее.

— Вы, белые, никуда не годные выдумщики! Послушайте старую негритянку, леди, и сделайте так: отпишите вашему братцу, что нашли участок хорошей земли и готовы заплатить половину требуемой суммы при условии, что он заплатит вторую половину. Все, что от него потребуется, — это прислать недостающие деньги.

Эмма от удивления приоткрыла рот.

— А что? Это может сработать. Более того, я почти уверена, что сработает.

Нед перевел глаза на Эдди, которая в эту минуту смотрела на Уэлкам, задаваясь вопросом, так ли уж умна негритянка на самом деле, или мошенничество просто-напросто у нее в крови. Потом ей пришла в голову мысль, что Уэлкам, вполне возможно, скрывается от закона и в этом смысле ничуть не лучше Неда. А приехала она в Налгитас по той простой причине, что в это захолустье рука закона не дотягивается. Впрочем, то, что касалось Уэлкам, можно было выяснить и попозже. Выразительно посмотрев на Неда, она произнесла:

— Это и впрямь может сработать.

Нед, однако, был настроен скептически.

— Думаешь, этот скряга так вот запросто расстанется со своими денежками? Раскошелится, как только ты его об этом попросишь? Не уверен.

Эмма нахмурилась.

— В этом-то весь вопрос, не так ли? К сожалению, дать на него точный ответ я не в состоянии. — Она говорила медленно, словно размышляла вслух. — Вообще-то Джон искренне считает, что по отношению ко мне поступает честно, и не имеет представления, как я его ненавижу. Раньше он всегда доверял моим суждениям и моей интуиции.

— Но не захочется ли ему взглянуть на эту мифическую землю собственными глазами? — спросил Нед.

— Сейчас время сбора урожая. Джон не захочет уезжать из Канзаса. Кроме того, он и помыслить не может, что его собственная сестра в состоянии его надуть. — Она подняла глаза и улыбнулась сначала Неду, потом Эдди. — Так что, полагаю, попробовать все-таки стоит.

Нед ухмыльнулся:

— Почему бы тебе в таком случае не попросить его прислать сразу десять тысяч долларов — уж коли ты решила влезть в это дело?

— Ну нет. Джон на это никогда не согласится. Кроме того, моя доля — пять тысяч, и с моей стороны было бы несправедливо отбирать у него его часть наследства.

— Несправедливо, говоришь? — переспросила Эдди.

— Да, несправедливо, — повторила Эмма. В ее голосе слышалась несвойственная ей прежде твердость, что немало удивило Эдди.

— А что ты скажешь насчет еще пяти сотен? Пять тысяч пойдут тебе, ну а пять сотен достанутся нам с Недом — за то, что мы согласились тебе помогать. По-моему, это будет справедливо — как-никак я предоставила тебе стол и кров. Вот пусть твой брат за это и заплатит, — Эдди улыбнулась Неду, который ответил ей восхищенной улыбкой.

Уэлкам поднялась из-за стола и крепко-накрепко завязала тесемки своего фартука на спине. Потом она собрала со стола грязную посуду, положила поверх свой разделочный нож и, держа все это сооружение на весу и балансируя им в воздухе, направилась к раковине, где стояла массивная чугунная емкость для мытья посуды. На полпути она остановилась.

— Полагаю, эта сумма должна возрасти до пяти тысяч семисот пятидесяти долларов — чтобы я тоже могла получить свою долю. — Она повернулась к Эдди и раздвинула губы в широкой, несколько кривоватой улыбке. При всем том у Эдди не было никаких сомнений, что Уэлкам говорит совершенно серьезно.

Эдди одарила ее ответной улыбкой. Теперь, когда она хотя бы отчасти стала понимать мотивы ее поступков, ее отношение к Уэлкам изменилось в лучшую сторону.

Негритянка отправилась спать в свой сарайчик, а трое заговорщиков продолжали сидеть за столом и разговаривать, пока не вернулись мисс Белли и мисс Тилли. Обе «пансионерки» вошли через парадный вход и, треща как сороки, проследовали по коридору на кухню. Увидев Эмму, они замерли.

— Вот она! — воскликнула мисс Тилли, внушительных размеров женщина с короткими рыжими волосами и веснушками, которые она припудривала мукой, и невероятно кривыми, как у заправского ковбоя, ногами. — Я знала, что она здесь ночует. Говорила же я тебе, что у нас произошли кое-какие изменения. Ты ведь знаешь, меня часто посещают провидческие видения.