Когда мужчина влюблен - Синда Ричардс Страница 17

Аннемари и сама не могла в это поверить, как не могла Предположить, что ей будет так тяжело уезжать, В самолете она несколько часов проплакала.

В чем же дело? Ведь она возвращается домой, в свои любимые горы, которые, подобно леди Элизабет, никогда не хотела покидать. Но одна мысль постоянно терзала ее: Дэвид.

Аннемари сидела возле иллюминатора, держа брата за руку, и старалась сохранять бодрый вид.

К тому времени, как они прилетели в Нью-Йорк, она немного успокоилась. Теперь ей нужно убедить себя, что все худшее позади. А с Дэвидом Гэнноном, несмотря на выпавшее на их долю испытание, они; в сущности, были чужими людьми. Его долгом было защищать жизнь американцев за границей — его он выполнил и стал свободен от всех обязательств, как только они оказались в Харане. У них не было ничего общего за исключением происшествия, которое оба хотели бы поскорее забыть.

Аннемари все это понимала и всячески пыталась вернуться к повседневным делам. Поскольку вместе с ней вернулся Джо с дочерьми, ей было нетрудно объяснить отцу свое столь длительное отсутствие. Но вот Рассел — совсем другое дело.

Они не были влюблены, а оставались просто добрыми друзьями, держась друг за друга исключительно ради того, чтобы его мать, а также Наоми, Руби и остальные женщины из церковного хора не искали им иных спутников жизни. Долгое отсутствие Аннемари, похоже, оказало сильное воздействие на чувства Рассела. Совершенно неожиданно он стал всячески подчеркивать свою любовь к ней и как-то раз даже заявил о своем желании на ней жениться.

Аннемари отнеслась к его намерению так, как отнеслась бы в детстве, если бы Рассел тогда высказал такое же безумное пожелание. Она очень доходчиво объяснила ему все, что думает по этому поводу.

Рассела ее отказ нисколько не смутил. Он по-прежнему при каждом удобном случае пытался поцеловать Аннемари и повторял свое предложение. Он даже заявил, что не сдастся, пока не убедит ее в разумности их брачного союза. Они подходят друг другу, знакомы много лет и знают, что можно ожидать от этого брака. Все окружающие считали, что рано или поздно Аннемари и Рассел поженятся, — почему бы им и вправду не соединить свои жизни? Ведь он, черт побери, скучал по ней! Но когда его страсть разгорелась не на шутку, Аннемари была вынуждена хлопнуть его по голове скрученной в трубку воскресной газетой, которая оказалась у нее под рукой.

Впрочем, Рассел ей нравился. Он всегда нравился Аннемари, но сейчас ее мысли были заняты исключительно Гэнноном. В кошмарных сновидениях она видела, что Дэвид попал в беду и нуждается в ее помощи, но пустыня мешает ей добраться до него. Днем Аннемари никак не удавалось сосредоточиться, и она несколько раз просила отца заменить ее в ресторане.

Она даже съездила в город на прием к психотерапевту. Тот внимательно выслушал ее рассказ, начиная от того момента, как их захватили террористы, до сцены, устроенной ею в больнице, когда Аннемари решила, что ей не разрешат увидеть Дэвида. Кроме этого, сейчас она непрестанно думает о нем.

Психотерапевт проявил не слишком большое сочувствие.

Мягким убаюкивающим голосом он объяснил ей, что в силу сложившихся обстоятельств она поняла, что значит оказаться в руках безумцев, испытать страх смерти и ежедневно, ежеминутно опасаться сделать что-либо, что могло причинить вред другому заложнику. Вдобавок ко всему, что, однако, не совсем типично, она влюбилась в него — но это временно, подчеркнул психотерапевт. Она пережила эмоциональный шок и теперь испытывает нечто вроде стокгольмского синдрома наоборот, привязавшись к собрату по несчастью, а не к тому, кто захватил их в плен. Не стоит беспокоиться по поводу своих чувств. Нужно больше отдыхать, и все это постепенно пройдет.

Аннемари поверила всему, что говорил врач, и старалась трезво оценить свой синдром наоборот. Ей оставалось ждать, когда рану залечит время. Аннемари все отлично понимала и тем не менее чувствовала себя такой… одинокой. Это чувство не покидало ее с самого детства. И все потому — в этом Аннемари ничуть не сомневалась, — что она родилась, так сказать, между двумя выдающимися сестрами.

Но сейчас ей было хуже, намного хуже. Ощущение своей ненужности было еще более острым, чем тогда, когда ее прогнал Грейсон. Иногда она просыпалась по утрам, ожидая обнаружить Дэвида в своей постели, и, о Боже, как ей хотелось, чтобы он всегда был рядом с ней. Она мечтала снова ощутить тепло его рук, чтобы он говорил, что у нее все будет хорошо.

Иногда ночные страхи уступали место эротическим сновидениям, в которых он любил ее, ласкал, занимался с ней любовью.

Но каждый раз она просыпалась несчастной, вся в слезах.

Время лечит, повторяла она себе, и ждала — месяц, другой, третий. Рассел немного успокоился, можно сказать, поостыл, особенно после того, как она пообещала, что подумает над его предложением.

Бессонница по-прежнему мучила ее. Аннемари изо всех сил старалась забыть Дэвида, но продолжала тосковать. Однажды в воскресный июньский полдень ей стало ясно, что забыть его она не в силах.

Аннемари, сидя за кассой, мельком взглянула в окно, и сердце ее замерло. Через автостоянку шагал человек, очень похожий на Дэвида Гэннона. На мгновение он замешкался, очевидно, решая, зайти ли ему в сувенирный магазинчик или же направиться прямо в ресторан.

“Только не это! Только не это!” — мысленно взмолилась Аннемари и поняла, что все время ждала — нет, стремилась — снова увидеть Дэвида.