Взбалмошная красотка - Хлоя Флеминг Страница 17

Линдон скептически воззрился на нее. Если верить тому, что подсказывает ему сердце, Ди сейчас и впрямь несладко. Да только не прикидывается ли она в очередной раз?

— Ну так уж и незачем? — спросил он недоверчиво.

Она опустила голову. Линдон сел на кровать рядом с ней. Ну и вид у нее! Щеки порозовели, нос покраснел, ресницы от слез увяли, губы дрожат. Она заметила, что он ее разглядывает, прижалась к нему, чего он уж никак не ожидал, и, закрыв лицо руками, снова зарыдала.

Линдон тяжело вздохнул. Ну вот. Опять он действует наперекор своим принципам. Она, видите ли, всхлипывает в его объятиях, а он и рад ее утешить. Тюфяк!

Но в Ди было что-то такое, от чего его сердце болезненно сжималось. Ну не может он смотреть спокойно, как из ее глаз катятся слезы! В ее поведении есть что-то по-настоящему трагическое, что-то такое, что заставляет поверить ее словам. Или, по крайней мере, выслушать, что она скажет в свое оправдание.

Он похлопал ее по плечу. Тьфу, что за дурацкая ковбойская привычка! Впрочем, плечо на ощупь было очень приятным. Мягкое, теплое и нежное. Чертовски нежное.

Линдон отдернул руку.

— Что там у тебя стряслось? — строго спросил он. — С чего вдруг ты раздумала жить?

Ди выпрямилась. Она вытерла слезы и ответила уже не таким дрожащим голосом:

— А зачем жить, если с моим ранчо покончено?

— У тебя есть ранчо?

— Есть. Правда, не такое огромное. К югу отсюда. Это компания моего отца. Он был скотоводом. А теперь животных не осталось… — Она снова всхлипнула.

— Куда же они все подевались?

— Пришлось продать. Почти всех, без остатка. Только лошади и остались. Мне нужны деньги. Иначе я потеряю землю, ранчо, все на свете.

— Но почему?

Ди тяжело вздохнула. Она начала успокаиваться.

— Мой отец был ветеринаром. И отличным скотоводом-селекционером. Что называется, от Бога. Только деловой жилки у него не было. Но пока была жива моя мать, все шло нормально. Она сама следила за финансами. Но, когда она умерла, отец совсем потерял связь с реальностью, от горя, что ли. Постепенно наша компания начала терять деньги.

Линдон кивнул, давая понять, что слушает.

— Все это время я училась и даже не подозревала, что происходит. Лишь на смертном одре отец признался мне, что мы на грани банкротства. И заставил пообещать, что я сделаю все возможное и невозможное, чтобы не продавать ранчо, сохранить землю. Я поклялась ему. И во что бы то ни стало исполню клятву.

Линдон взглянул ей в глаза, снова мокрые от слез.

— Чего я только не перепробовала! Пыталась сдавать землю в субаренду, продала быков-производителей, на выведение которых отец потратил полжизни, пустила с молотка машины, кое-какие безделушки, даже свои волосы. — Она похлопала себя по голове. — Но и этого оказалось недостаточно, чтобы расплатиться с долгами. Я решилась продать лошадей, а среди них встречаются отличные экземпляры. Вместе с конюшнями. Но, судя по тому, что сказал в разговоре с тобой Джо, эта затея тоже провалилась.

— А кто… — Линдон откашлялся, — кто этот Джо?

— Сосед. Мы с ним большие друзья. Он единственный родной мне человек, единственный, кому небезразлична моя судьба. Джо советовал мне, где взять деньги. С ним мы обсуждали, устроюсь я к вам на работу или нет. Он уверил меня, что стоит попытаться. Сказал: не волнуйся, все у тебя получится. — Ди выпрямилась и посмотрела на Линдона с затаенной гордостью. — И я знаю, что это так. Что у меня и вправду все получится.

— Получится, — язвительно ответил Линдон. — Ты получишь уведомление о том, что уволена.

Жалко, конечно, добивать ее, но другого выхода нет. Он дал себе слово, что ни за что не потерпит женщину, которая ему лжет. И должен сдержать его. Ради самого себя.

— Но почему? — Ее глаза сверкнули. — Из-за того, что я женщина?

— Не поэтому. Потому, что солгала.

— Но вы сами меня вынудили. Я же пыталась устроиться сюда… обычным способом. Но вы отказали.

Тут ничего не попишешь: что правда, то правда, подумал Линдон.

— Какие у тебя основания увольнять меня? Только то, что я женщина?

— Нет. То, что ты предоставила заведомо ложные данные о себе при приеме на работу.

— Признаю! Согласна, я солгала. И… Мне жаль. Правда. Я не хотела обманывать тебя и твоего отца. Но другого выхода у меня не было. В конце концов, должна же я была показать, что ваши с отцом представления о том, на что способны женщины, давно устарели. Согласись, я была лучшей из всех, кто претендовал на эту должность! Признайся, что я права!

Это точно. Линдон лишь пожал плечами, но себе признался, что Ди права. Достаточно посмотреть, как она вкалывала сегодня, чтобы понять: никто не справился бы с работой лучше.

— Прошу тебя, умоляю, дай мне еще один шанс. Обещаю, ты не пожалеешь!

Интересно, а Марсия способна на такое ради того, чтобы сохранить компанию, заработанную потом и кровью ее предков? Что-то сомнительно.

Линдон встал и подошел к окну. Разве можно принимать ответственные решения, когда рядом сидит красивая девушка в полотенце, накинутом на изящное и совершенно обнаженное тело, и умоляюще смотрит на тебя?

— Иди оденься.

— И после этого отправляться домой? Ты все-таки меня увольняешь?

— Нет. Тебе причитается обед. Ты отработала весь день, а работники питаются за мой счет. Так что сначала перекусим, а там будет видно.

— Идет! — радостно произнесла она. — Только чур обедаем не в «Подкове». — И бросилась в свою комнату.

Линдон усмехнулся. Как быстро меняется у нее настроение!

А он… он снова оказался тряпкой.

Дальнейшие ее действия, по крайней мере на ближайшие несколько минут, не вызывали у Ди ни малейших сомнений. Продолжать игру в переодевание нет смысла. В конце концов, будь что будет. Ей нечего терять.

Хуже всего, что она зря рассталась с роскошной шевелюрой. Когда-то теперь снова отрастут волосы! А привести себя в нормальный вид надо уже сейчас. Она выдавила немного геля, стоявшего на полочке в ванной, помассировала с его помощью волосы и распушила их. Получилось очень даже ничего. Может, так и остаться короткостриженой девчонкой? Надо подумать.

Гримироваться под ковбоя было непросто, зато теперь у нее под руками вся косметика, необходимая, чтобы привести себя в божеский вид. С помощью карандаша она подкрасила брови, затем взяла пудру и слегка провела подушечкой по щекам. Вышло неплохо. Осталась губная помада. Но ее она с собой не взяла: ведь ковбои помадой не пользуются. Пришлось слегка прикусить губы, чтобы они не выглядели слишком бледными. Впрочем, у нее и так неплохой натуральный цвет.

С одеждой было совсем легко: она надела те же самые джинсы, что и вчера вечером, а рубашку завязала на талии.