С любимыми не расставайтесь - Элли Десмонд Страница 17

Тот недоуменно нахмурился.

– Правда?

– Да, – кивнула Бетси. – Я все ждала, когда ты это скажешь, но в конце концов вы с Джимом попрощались, а ты так ничего и не сказал.

Томас задумался, но лишь на мгновение.

– Так ведь Джиму известно, что ты здесь. Разве не ты первой подошла к телефону?

– Верно, но… – Едва начав, Бетси умолкла. Ей неловко было признаваться в том, как сильно подействовал на нее голос Джима.

– Да? – поощрительно произнес Томас.

– Ну, я… немного растерялась… и ничего не сказала.

– В самом деле? Надо же… Что же это ты так?

Чувствуя, что краснеет, Бетси отвела взгляд. Она могла бы рассказать Томасу, как неловко чувствует себя в доме Джима, зная, что не должна здесь находиться. Но как объяснить желание поставить Джима в известность о том, что она гостит в его доме? Томас непременно начнет докапываться до истоков подобной щепетильности, и тогда выяснится, что Джим вовсе не так безразличен Бетси, как она утверждает.

Однако, к немалой радости Бетси, Томас облегчил ей задачу, заметив:

– Кажется, я понимаю, что тебя тревожит. Но знаешь, что я тебе скажу? Ты находишься здесь, потому что тебя попросил об этом я. Считай, что ты живешь у меня, а не у Джима.

– Да, в шикарной комнате для гостей, – усмехнулась Бетси.

Томас повел бровью.

– Если у Джима возникнут возражения, я переселю тебя на первый этаж, в одну из комнат для горничных. Но он не может не понять, что без твоего присутствия мне пришлось бы туго.

С этим Бетси трудно было не согласиться.

– И потом, нельзя забывать о Нике, – добавил Томас. – Джим поручил его моим заботам, вот я и побеспокоился о том, чтобы в критический для меня момент в доме оказался надежный человек.

Вряд ли Джим считает меня таковым, мрачно усмехнулась про себя Бетси. Затем сказала:

– Знаешь, мне приходило в голову, что, возможно, Ника и впрямь следует поместить в хороший интернат. В такой, где работают детские психологи, неврологи и просто хорошие учителя. Это могло бы стать лучшим выходом из создавшейся ситуации.

Однако Томас поморщился.

– Я уже не первый раз слышу об интернате, но… Не знаю, мне твоя идея нравится, а Джим относится к ней прохладно.

– В самом деле? – с интересом произнесла Бетси. – Гм, теперь понятно, почему Ник обожает Джима.

– И поэтому, – кивнул Томас, – и потому, что тот относится к Нику, как к собственному ребенку. Хотя, повторяю, формально они абсолютно чужие, и, по моему мнению, у Ника нет оснований претендовать на какое-то особенное внимание со стороны Джима.

– Каковы же аргументы Джима?

– Ну, он считает, что Нику будет лучше здесь, даже если придется возить его в школу Роузвилла.

В школу Роузвилла! Бетси на миг удивленно замерла. Ей как-то не приходило в голову, что Ник может стать учеником той самой школы, где работает она. Впрочем, с этим вопросом не все так просто.

– У нас ведь обычная школа, – сказала Бетси. – А Нику нужна специализированная, то есть все тот же интернат. Между прочим, в подобных заведениях живет и учится немало детей и ничего страшного с ними не происходит.

Томас кивнул.

– Согласен. А Джим на это отвечает, что те воспитанники интерната наверняка пользуются эмоциональной поддержкой родителей. Ник же в этом смысле обделен. Его мать, Летти, занята своим ненаглядным мужем Эндрю, а того беспокоит лишь собственная музыкальная карьера, больше ничего.

В глубине души Бетси была с этим согласна, однако ей захотелось возразить, так как она вовсе не была в восторге от того, что разделяет точку зрения Джима. То же самое относилось и к неожиданно свалившейся на ее плечи ответственности за Ника.

– Ладно, не волнуйся, детка, – сказал Томас. – Так или иначе, этот вопрос решится. В конце концов, у Ника есть родители. Пусть вспомнят о существовании у них ребенка.

Не волнуйся! Легко сказать, но непросто сделать…

Правда, волнение Бетси в большей степени относилось к Джиму, чем к Нику. Потрясение, которое Бетси испытала, услышав в телефонной трубке голос Джима, живо напомнило о многом таком, что до последнего времени представлялось запечатанным в самом отдаленном уголке души. Но сегодня чувства Бетси всколыхнулись, поднялись на поверхность, после чего стало ясно, что с течением времени они лишь приобрели новую окраску. Когда Бетси осознала, что любит Джима, ей было лет шестнадцать, ее интерес хоть и был силен, но носил еще вполне невинный характер. С тех пор минуло много лет, Бетси повзрослела, и ее взгляд на Джима как на мужчину изменился, стал более целостным и зрелым. А тогда, случалось, она едва ли не сутками напролет грезила о возможном дальнейшем развитии отношений с Джимом. Однако ее сладостные фантазии не распространялись дальше робких прикосновений и нежных поцелуев. В реальности же Бетси сознательно держалась от Джима на расстоянии, боясь каким-нибудь неосторожным действием или просто взглядом выдать окружающим свои чувства. Зато с Эндрю она болтала запросто. Вероятно, из-за этого Джим и не удивился, когда Эндрю рассказал ему о своем свидании с Бетси.

Все закономерно, чего-то подобного и следовало ожидать, подумала Бетси, вполуха слушая рассуждения Томаса о дальнейшей судьбе Ника. Напрасно я тогда терзалась, напрасно изумлялась, как это Джим не замечает очевидного – моей любви! С другой стороны, что мне еще оставалось делать? Открыть Джиму правду, сказать, что Эндрю соврал, а потом и признаться в своих давних и безнадежных чувствах? Глупо и наивно…

Сейчас Бетси прекрасно понимала, в каком искаженном свете виделись ей человеческие чувства, в том числе мужские. Соглашаясь помочь Эндрю, она даже не представляла, как велико будет направленное на нее презрение Джима. В итоге вышло так, что она, как говорится, собственными руками разрушила надежды на то, что однажды увидит в глазах Джима любовь.

Кроме Эндрю, никто – включая даже Фейт, мать Бетси, – не знал истинных причин скандала, и Бетси по сей день никому ничего не рассказывала. Что касается Джима, то с того кошмарного дня он никогда не предпринимал попыток наладить с ней отношения – чему в немалой степени способствовала разница их положений, не уменьшившаяся даже после того, как Бетси стала школьной учительницей.

Сама она тоже, что называется, держала марку, потому что поклялась забыть прошлое – в частности, глупую юношескую влюбленность – и начать новую жизнь.

Надо сказать, до последнего времени Бетси удавалось придерживаться этого решения, однако стоило несколько минут назад услышать по телефону голос Джима, как все старания пошли насмарку. И это последствия даже не разговора, а лишь намека на телефонный разговор!

Неожиданно Бетси с ужасом осознала, что все эти годы просто водила себя за нос, играла в кошки-мышки сама с собой. В таком случае что же будет, если они с Джимом встретятся лицом к лицу?