Крылья любви - Барбара Мецгер Страница 17

– Вы видите то, что другим видеть не дано. – Джини дотронулась до своего живота. – Вы говорите иначе, нежели другие люди, и думаете по-другому, чем все, кого я знаю. Женщины должны иметь право выбора. Деньги следует тратить. Наследники не имеют значения. Я знаю, что вы побывали в разных странах, но я не слышала о существовании подобных взглядов в каком-либо обществе. Кто же вы?

Ворон, который дремал, сунув голову под крыло, на одном из столбиков кровати, вдруг встрепенулся и заморгал глазами.

– Вестник Смерти, – пробормотал он и повторил: – Вестник Смерти.

Ардет поглядел на гремлина с угрозой, и тот, распушив перья, снова погрузился в сон.

– Этот паразит хотел сказать «чтец человеков», – попытался выйти из положения граф. – Я до чрезвычайности большой любитель читать философские сочинения. В результате я и решил стать человеком чести, как уже говорил вам. Тем, который пытается найти свою потерянную душу, если в этом есть какой-то смысл.

– То есть спасти свою душу, вы говорите об этом?

– Нет, моя душа была потеряна давно, вместе с песочными часами. Но я найду их. Тогда я обрету свободу, если смогу исправиться.

Джини он казался таким благородным, таким самоотверженным и честным, что ей даже трудно было поверить в это.

– Возможно, вы не всегда вели себя как джентльмен, оттого и должны искупать свою вину?

– Как джентльмен? Я им никогда не был. – Он посмотрел на свои руки, на пальцы с ухоженными, отполированными ногтями. В далеком прошлом руки эти сжимали палаш, боевой топор и булаву. – К моему великому сожалению.

– Вы отнимали у людей жизнь? – предположила она.

– Слишком много, чтобы сосчитать.

– Но вы и спасали людей. Я сама это видела.

– Немногих.

– Может, вы служили наемником в войсках разных стран, когда скитались по свету? И разбогатели, продавая свой меч за золото?

– Я начинал как воин, сражаюсь за землю, золото и влияние. Потом я сделался кем-то вроде сборщика налогов, обладая такой властью, которую трудно себе представить.

– Вы обладаете большой внутренней силой. – Джини ни разу не видела его слабым или нерешительным. Случалось, что он злился на ворона, но никогда не кричал на него и не бил шалую птицу, как сделал бы Элгин. – Я не могу представить себе человека, кроме разве что члена королевской семьи, наделенного столь значительной и явно врожденной властностью.

Небрежным жестом Ардет отмахнулся от этих ее слов и сказал:

– Мне не с кем сравнить тех, кому я служил.

Джини ему не поверила. Она читала книги о разных странах, об их правителях – царях, султанах, сатрапах. С ее точки зрения, граф Ардет был гораздо более величественным по сравнению с ними. Однако вспомнив о султанах, Джини вспомнила и о гаремах.

– Я хотела бы узнать о женщинах в вашей жизни.

Поскольку граф начал отвечать на ее вопросы, Джини вдруг обнаружила, что их у нее очень много.

– К моему сожалению, я сражался и за обладание молодыми девушками, причем обладал многими, хотели они того или нет. Но клянусь, я давно покончил с такого рода злодеяниями.

– А как относилась к вам ваша первая жена? И вы к ней?

– Она очень редко испытывала желание близости со мной. – Ардет не мог вспомнить даже цвет ее глаз, помнил только, что они у нее вечно были красными от слез. – Вы, наверное, хотели узнать, изменял ли я ей с другими женщинами. Сказать по правде, я не был для нее заботливым и верным мужем во время нашего очень недолгого брака.

– Что стало с ней?

Ардет не имел об этом ни малейшего представления, но ответил просто:

– Она умерла. – Он вернулся к окну и переменил тему разговора. – Позволю себе спросить, нравилось ли вам заниматься любовью с вашим Элгином?

– Помилуйте, это совсем не подходящая тема для обсуждения.

– А мои грехи?

Он был прав. Джини задолжала ему честный ответ и откровенное объяснение.

– Элгин любил меня не больше, чем я его. Я начала привыкать к нашему браку. Он – нет. – Джини не видела смысла особо углубляться в свое прошлое. Ее сейчас занимало будущее, и прежде всего эта ночь. – Вы сказали, что женщина должна полюбить, прежде чем… осуществить брачные отношения.

Ардет снова подошел к креслу у камина, в котором сидела Джини, и посмотрел на нее сверху вниз.

– Это не совсем то, что я сказал. Кажется ли вам – хотя бы в какой-то мере, что вы испытываете ко мне любовное чувство?

Джини не знала, что ответить. Немыслимо сообщить человеку, за которым она замужем меньше суток, что он то и дело ставит ее в тупик, мало того, ошеломляет, и что от этого у нее порой леденеет кровь! Вместо этого она сказала:

– Я не это имела в виду. Я просто хотела понять, удовлетворяет ли вашему условию взаимное влечение.

Он опустился на колени возле кресла и взял руку Джини в свою.

– Вы говорите о том, что испытываете ко мне бурную, неистовую страсть?

Джини вырвала у него свою руку с громким возгласом:

– Нет!

– Проклятие.

Он не казался разгневанным или разочарованным, и Джини позволила любопытству взять над собой верх.

– Боже правый, неужели леди испытывают бурную, неистовую страсть?

– Испытывают в объятиях хорошего любовника. Это именуется вожделением, и это одна из основных и наиболее распространенных эмоций смертных людей.

– Простите, что ввела вас в заблуждение…

Он рассмеялся:

– Я просто поддразнивал вас. Неужели вы считаете, что я верю, будто вы жаждете разделить со мной ложе, если вы от моего прикосновения шарахаетесь, словно пугливый жеребенок? Впрочем, я полагаю, что не отвергнул бы вас, если бы вы, обуреваемая страстью, умоляли меня о близости. Ведь я всего лишь человек, в конце концов.

Он снова усмехнулся, но Джини не была склонна к юмору в эту минуту.

– Я тоже давала обеты, – заговорила она, – понимая, что интимные отношения составляют неотъемлемую составляющую брака. Я намерена соблюдать свое слово также твердо, как вы свое.

– Без любви и влечения? Я не стал бы просить вас об этом. О чем я прошу вас, так это о помощи, но помощи не из чувства долга, послушания или добродетели.

– Но ведь вы граф, влиятельный человек. Чем я могла бы вам помочь?

– Вы можете помочь мне тратить деньги, например. Указать правильный путь для этого. – Он уселся во второе из двух кресел в комнате, которое стояло у письменного стола, заваленного его деловыми бумагами. – Видите, сколько всего предстоит уладить? Так давайте, леди Ардет, расслабьтесь, и потолкуем о том, что требуется. Ведь вы гораздо больше, чем я, знаете о школах и приютах для найденышей.