Алый ангел - Элизабет Торнтон Страница 17

Кэм сразу заметил это непроизвольное женственное движение. Брови герцога мгновенно взлетели вверх. Он поднял взгляд и посмотрел в бездонные глаза девушки. Между ними происходило что-то, чему Габриель не могла подобрать названия. Девушка боялась даже вдохнуть.

Габриель не успела остановить англичанина, и он сорвал шляпу с ее головы. Роскошные светлые волосы заструились по плечам. У Габи перехватило дух. Когда англичанин запустил пальцы в ее волосы, поднимая лицо девушки к свету, она застонала от мучительного страха.

– Я должен был догадаться! О Господи, я должен был догадаться! – прошептал Кэм.

Его горячее дыхание обжигало ее раскрытые губы. Он рассмеялся, явно потешаясь над собой.

– Маленькая лисичка! Неудивительно, что ты меня так смутила. Ты девушка!

Габриель показалось, что англичанину стало легче на душе от этого открытия.

– Девушка! Похоже, я понял это, сам того не осознавая.

Он покачал головой, словно избавляясь от темных мыслей. Постепенно его глаза перестали улыбаться. Габриель показалось, что он смотрит прямо ей в душу.

Со двора послышался голос, и момент был упущен.

– Кэм? Кэм? Где ты, черт возьми?

– Я тут, Саймон!

Габриель снова могла свободно двигаться, когда человек по имени Кэм направился к двери. Обернувшись, он приказал:

– Не смей шевелиться.

Девушка вдруг почувствовала, что ей холодно, и скрестила руки на груди, защищенной простым шерстяным жилетом. Она с тоской посмотрела на рапиру, что валялась ни полу, но даже не шевельнулась, чтобы ее поднять. Какой смысл? Сопротивляться было бесполезно. И теперь мужчин было уже двое.

Габриель решила, что ей нравится человек, появившийся и дверном проеме. Его волосы цвета спелой пшеницы падали на лоб, придавая мужчине лукавый вид. Девушка подумала, что этот человек часто улыбается. Он и сейчас улыбался, и на его щеках появились две глубокие ямочки. Габриель задышала немного ровнее, непонятно почему чувствуя себя спокойнее в присутствии этого человека.

– Странная штука, Кэм. Знаешь, этот парень…

Голос Лэнсинга стих при виде парнишки из таверны. Габриель застенчиво отбросила длинные волосы за спину. Не отрывая глаз от девушки, Лэнсинг продолжил:

– Тут какой-то гигант ищет его. Только, оказывается, это не парнишка, а девушка.

Из-за спины Лэнсинга послышался рев, который мог принадлежать раненному льву:

– Ангел!

Гигант вырос из тени. Он оттолкнул Лэнсинга и бросился к Габриель. Кэм мгновенно загородил ему путь.

– Голиаф! Ах, Голиаф! – закричала Габриель и, ловко обойдя Кэма, ринулась в распростертые объятия великана.

Голосом, который Лэнсинг едва смог узнать, Кэм произнес, обращаясь к огромному человеку:

– Если не уберешь от нее руки, можешь считать, что ты труп.

Изумление заставило Лэнсинга действовать. Он схватил друга за руку, в то время как Кэм уже поднял рапиру.

– Кэм, ты что, с ума сошел? Это джентльмен, которого мы ждали. Он служит Маскарону и прибыл сюда, чтобы проводить нас в замок. А что касается девушки, разве ты не знаешь, не видишь, кто она?

Напряжение настолько усилилось, что воздух, казалось, потрескивал, как в летнюю грозу. Похоже было, что, несмотря на вмешательство Лэнсинга, Кэм сейчас набросится на великана. Гигант, однако, не испугался огня, пылающего в глазах молодого человека. Он приготовился отразить любую попытку отобрать у него девушку.

Постепенно поза Кэма перестала быть агрессивной. Герцог перевел взгляд на Габриель. Какое-то глубоко спрятанное воспоминание зашевелилось в его сознании.

– Кто ты? – спросил он наконец.

Габриель боялась назвать ему свое имя, сама не зная почему. Девушка задрожала и опустила ресницы, пытаясь скрыть смущение. Она пододвинулась ближе к Голиафу в поисках защиты.

На вопрос Кэма ответил его друг Лэнсинг:

– Ее зовут Габриель де Бриенн, Кэм.

Габриель тотчас подняла взгляд на англичанина и заметила пламя, сверкнувшее в его голубых глазах. Девушка вздрогнула от страха. И этот страх не прошел, когда огонь в глазах герцога был постепенно приглушен железным самоконтролем. Габриель не сталкивалась с такой дикой ненавистью со смутных времен революции. Казалось, что какое-то мерзкое чудовище вырвалось на свободу.

Габриель вздрогнула, когда Голиаф взял ее за руку. Англичане не попытались остановить великана с девушкой, когда те выходили из конюшни.

Этой ночью Габриель снова приснился ее давний кошмар.