Вся ночь - полет - Уинифред Леннокс Страница 17

— Не требуешь от меня заниматься любовью, давай будем искренними.

Он внимательно посмотрел на нее.

Шейла уловила смысл этого взгляда: я знаю все твои мысли, поэтому незачем играть в пустые игры.

— Я рад, что у тебя… уже есть сын. Ты ведь знаешь, я тебе говорил, я ненавижу младенцев, а ты избавила меня от необходимости иметь своих детей.

Боб усмехнулся, его темные глаза стали мягче, как будто они наконец обратились к реальному миру, перестали быть напряженными глазами, устремленными в компьютерный виртуальный мир.

— Мне кажется, — Шейла отпила из рюмки, которая стояла на столе, глоток бренди, — ты складываешь свою жизнь, как паззл.

Он секунду молчал, потом захохотал. Смех его был сухой, словно собирался перейти в кашель. Боб зайдется от него, а ей придется стучать кулаком по спине. Так бывало. Когда Шейла стучала по спине Боба, ей казалось, у него в груди что-то гремит. Железное. Мужчина в стиле хай-тек. Но Боб не закашлялся.

— Слу-ушай… — Шейлу осенило. — Так не этим ли ты занимаешься в офисе до утра?

Боб повел плечами, будто пытаясь отвести подозрения жены.

— Что же за картины складываешь из мозаики? Какие паззлы ты покупаешь? «Серебряные доллары»? Или «В борделе с кисками»? Или «Я трахну тебя, куда хочу»?

Она задавала вопросы странным равнодушным голосом. И от этого казалось, что она хлещет его по лицу наотмашь. Боб побагровел и вскочил с дивана.

— Какая осведомленность! Ты, похоже, хорошо знакома с тем, что продают в секс-шопах?

Шейла уставилась на него, потом захохотала.

— Ты дурак, Боб. Я знаю обо всем этом, не шляясь по таким магазинам. Я мать, у которой сын-подросток. Я из воздуха улавливаю то, чем полна окружающая жизнь.

— Тогда непонятно, почему паззл твоей жизни такой нескладный, — хмыкнул он.

Она ощетинилась.

— Ты думаешь? Нескладный?

— Да, если ты все знаешь, то почему твоя жизнь никак не сложится?

— Потому что детали моей мозаики не совпадают с деталями твоей, Боб.

— Я это заметил. Но кое-что можно сгрести в мешок…

— …И выбросить в мусорный контейнер? — Шейла горько усмехнулась. — Нет. Мне рано или поздно придется собрать все так, как должно быть. Как задумано.

— Кем? Ты веришь в судьбу? В Бога?

— Я не знаю, во что я верю, но знаю точно — мне хватит времени и сил, чтобы собрать из мозаики свою настоящую жизнь. Не выбросив ни одного элемента.

— Смотри, Шейла, не надорвись. — В голосе Боба послышались угрожающие нотки.

Они царапнули ее, но она отмахнулась. Она чувствовала, как сильно бьется сердце от предощущения чего-то.

Ее сердце, выходит, уже тогда чувствовало что-то, чего не знала она сама?

— Что ж, Шейла, каждый из нас, рождаясь, получает свой мозаичный набор. А потом складывает из него картину жизни. Это раньше паззлы считались детской игрой. Она, мол, развивает сообразительность и внимание. Но сейчас в нее играют взрослые. Они терпеливее детей и получают удовольствие не только от результата, но и от самого процесса…

Вот в этом Боб прав. Сейчас она получает удовольствие от процесса. От жизни на ранчо, которая вошла крупным элементом мозаики в полотно ее жизни…

Шейла смотрела на мелко нарезанную траву на столе. Это была смесь жгучей крапивы и иссопа. Запах влаги и свежести исходил от крапивы, а от иссопа, как и подобает, запах… скунса.

Она усмехнулась. Все ароматы жизни. Но, как и в самой жизни, ни без одного из них не обойтись.

Звук сирены оглушил ее. Шейла дернулась от неожиданности, потом усмехнулась. Господи, она ведь сама сегодня утром поменяла музыкальный звонок мобильника на этот, на звук сирены. Она отцепила трубку от пояса джинсов и поднесла к уху.

— Ты едешь! — радостно закричала она. — Отлично! Мы все тебя ждем!

Это Норма. Наконец-то. Она увидит почти взрослого Сокола Эдвина.