В поисках утраченной близости - Анастасия Соловьева Страница 17

– Когда просмотр?

– Дом какого года постройки?

Риелторы наперебой старались дать понять: моя дачка не самое лучшее из того, что выставлено на рынке, и, чтобы ее пристроить, им придется изрядно попотеть. За свой непростой труд риелторы хотели получить предоплату – пять процентов от стоимости дома, то есть приблизительно тысячу долларов. Я же, по понятным причинам, не торопилась раскошеливаться, чем навлекала на себя праведный риелторский гнев.

– Хотите, чтобы люди задаром бегали по вашим делам?

– Вы чё, совсем! Кому охота вкалывать бесплатно?

– Сами свою дачу и продавайте!

И это еще милые и корректные варианты! В основном мне приходилось выслушивать куда более суровые, а подчас и грубые отповеди.

Не лучше дела обстояли и с ремонтом. Получив аванс, сотрудники ремонтно-строительной компании решили истратить мои денежки по своему собственному усмотрению. Им очень хотелось убедить меня в необходимости перепланировки – они даже самовольно начали разрабатывать дизайн-проект. Мне дважды пришлось наведываться в офис и долго объяснять, что перепланировка интересовала меня на первом этапе, когда я ремонтировала прихожую, санузел и кухню. А в комнатах я ничего не собираюсь менять! Три просторные, изолированные комнаты нуждаются исключительно в косметическом ремонте! Мне хочется сохранить квартиру такой, какой она была при моих родителях!

– Зачем? – искренне недоумевает менеджер по работе с клиентами.

– Из сентиментальных соображений.

– А вы из сентиментальных соображений не ходите ли, часом, пешком? Не носите воду ведрами из колодца? Не сидите вечером при свечах?

– Нет, а какая связь?

– Вам ведь так нравится уклад жизни предков!

Почувствовав, что разговор может затянуться надолго, я поставила агентство перед дилеммой: либо они приступают к производству работ, либо немедленно возвращают мне мой задаток. Подивившись такой неслыханной косности, «Титаны», однако, приняли мои условия. И уже на следующий день у меня дома началась подготовка к ремонту: рабочие передвигали мебель, отдирали обои и плинтуса, гремели, стучали, хлопали дверью… Я предпочитала отсиживаться на кухне, будто в бомбоубежище, и, как никогда, радовалась мысли о том, что с утра поеду в «Иероглиф».

Первую половину рабочего дня я мирно провела в своем кабинете, обложившись для вида очередной партией учебников. Зато после обеда Анна Игоревна отправила меня в Институт усовершенствования учителей. По словам патронессы, там должен состояться семинар завучей английских спецшкол и гимназий и мне непременно нужно выступить на этом семинаре – прорекламировать новинки «Иероглифа».

Я решила сопротивляться. Во-первых, сегодня пятница. Семинар начнется в четыре часа и закончится не раньше половины седьмого. Во сколько же я приеду домой? Мне кажется, рабочий день у меня нормированный пока еще.

Во-вторых, завучи английских спецшкол – не наш контингент в принципе. В спецшколах давным-давно работают исключительно по британским учебникам.

В-третьих, зачем нам вообще школы? Мы выпускаем учебники преимущественно для взрослых. В-четвертых…

Но у Анны Игоревны ответы были приготовлены заранее:

– У школьных учителей не очень высокая зарплата. Они часто подрабатывают на взрослых курсах и, следовательно, могут заинтересоваться чем-нибудь из выпущенного нами.

Пришлось подчиниться и поехать на семинар.

Кочуя из пробки в пробку, я последними словами ругала Анну Игоревну. Потом спохватывалась, вспоминала, что со вчерашнего дня у меня дома развернулись ремонтные работы и находиться там все равно нет никакой возможности. В общем, вполне естественно, что в Институт усовершенствования учителей я входила в полном отупении. И это в некотором смысле спасло меня.

Завучи английских спецшкол смотрели на иероглифские поделки как в афишу коза. Специалистам не требовалось даже брать в руки наши издания – они и так понимали: перед ними халтура. Несколько человек демонстративно покинули аудиторию, не дослушав мой пламенный рекламный рассказ. Другие откровенно томились, ежеминутно поглядывая на часы.

Я догадалась, что выступаю на семинаре последней. Аудитория переутомлена, все мечтают разойтись по домам, но осуществлению этого законного желания мешает глупая рыжая балаболка! Одним словом, чисто психологически поведение завучей английских спецшкол было стопроцентно оправданно. И все-таки я тихо ненавидела их, а заодно и Анну Игоревну, отправившую меня на семинар как на заклание, и ремонтных рабочих, не дающих мне спокойно вернуться в собственный дом.

Правда, кроме дома у меня имеется еще дача. И сегодня, в пятницу, ко мне на дачу собирался наведаться санаторно-курортный доктор Валентин. Он ведь ничего не знает о моей банно-прачечной эпопее, и вообще свято убежден: его ласки глубоко запали мне в душу, а встречи с ним я жду не дождусь.

Наивный! На чистую физиологию не западет ни одна женщина в мире. Женщинам всегда нужно нечто большее, и кто знает? Возможно, в этом заключается их главная беда…

Однако… смотря для чего нужно! Для того, чтобы приятно провести вечер, мне, пожалуй, вполне достаточно будет его умелых рук, ласковых губ и бутылки домашнего вина из черноплодки… Ничего себе заявленьице! И ты… ты не стесняешься признаваться в этом? Но ведь признаюсь я в этом самой себе. Нет, не вижу ничего зазорного в такой откровенности !

Последние мысли я додумывала уже в дороге. Желтенькая «дэу» весело покатилась в направлении шоссе, ведущего в Холщево.

Чтобы немного скрасить не особо приглядные обстоятельства, сопутствующие нашей интрижке, я заехала в магазин Ikea и приобрела комплект полосатого постельного белья. А чем не шутит черт! Может, именно эти простыни (от них так и веет чем-то семейным, стабильным, добропорядочным) откроют в наших с Валентином отношениях новую эру.

Уж ты не замуж ли за него собралась, часом?

Конечно не замуж! А как знать…

Следующую остановку я сделала у павильона с вывеской «Кружевное белье для прекрасных дам». Не задумываясь о тратах (неискоренимая привычка, оставшаяся от счастливого детства!), я выбрала два комплекта кружевного белья. Если Валентин явится ко мне непоздним вечером, я встречу его в нежно-сиреневых кружевах. А если ночью (случается, что дела службы допоздна задерживают его в санатории), он найдет мое тело облаченным в ярко-красную ночную сорочку. Ну и пусть его интересует одно только тело! И телом можно заинтересовать, заворожить, закружить! Да еще как можно…

От сознания своей будущей власти над Валентином я почувствовала приятное головокружение. Он еще многократно раскается в том, что говорил мне неприятные, дерзкие слова!

Да ладно. Чего уж там! Зачем мне нужно его раскаяние? Просто я не могу жить без любви. И если настоящая любовь прошла мимо, пусть будет хотя бы ее суррогатный заменитель – эротический восторг. Пусть он восторгается мной и заставит восторгаться меня!