Порочная игра - Кристина Уэллс Страница 17

Сара заспешила по ступеням вверх и распахнула дверь. — Бринсли! — Вопль вырвался у нее сам собой и заглушил визгливые крики миссис Хиггинс.

Бринсли лежал на диване, рубашка на груди набухла от крови. Бринсли был белым как мел, губы плотно сжаты, дышал он хрипло и с каким-то жутким бульканьем, клокотавшим в горле. Незнакомый мужчина средних лет стоял рядом с ним и прижимал к груди Бринсли скомканную окровавленную салфетку.

Мир вокруг Сары просто застыл. Ей казалось, что она куда-то плывет, очень медленно во что-то погружается, и уши так заложило, что она ничего не слышит. Она пошатнулась и схватилась рукой за спинку ближайшего стула.

Все вокруг было забрызгано кровью. Боже, и еще этот сладковатый запах!

Бринсли умирал. Потерявший столько крови — не жилец на этом свете. Ноги Сары как будто приросли к полу.

А потом визг миссис Хиггинс пробил безмолвие, которое со всех сторон окутывало Сару.

— Убийца! Это она! Она убила его! Она!

— Бринсли… — выдохнула Сара и, шатаясь, вытянув перед собой руки, шагнула вперед. Она упала на колени рядом с мужем, взяла его за липкую от крови руку. — Бринсли, не смей умирать. Я запрещаю тебе умирать, слышишь?! — просительно, горячечным шепотом проговорила она. Глупо было думать, что она может ему приказать не отправляться в мир иной, не Бринсли часто уступал, когда она начинала говорить с ним таким тоном.

Веки у него дрогнули, он медленно приоткрыл глаза и с трудом прохрипел:

−Са-а-а…

— Да, это я, я здесь.

У нее тряслись губы. Она боязливо подняла на незнакомца вопросительный взгляд. Тот понял и покачал головой.

Слезы застилали глаза, но Сара все же увидела, как шевелятся губы Бринсли, как он пытается ей что-то сказать. Дыхание с каждой минутой слабело, и она не могла разобрать, о чем он сипит.

— Брин, кто это сделал? Кто стрелял в тебя?

Он слегка сжал ей руку.

— Я не… — Он со свистом втянул воздух. — Вейн? Ты?..

Вопрос ударил ее наотмашь, обжег так, как будто в лицо плеснули кипятком. Боже, пока она предавалась плотским утехам, Бринсли лежал здесь и умирал! Тошнота подкатила к горлу.

Она должна солгать. Нельзя, чтобы он ушел с ее признанием в совершении прелюбодеяния.

Закусив нижнюю губу с такой силой, что почувствовала на языке солоноватый привкус крови, Сара покачала головой:

— Нет.

Голос у нее сорвался.

— Хорошо, — прошелестел Бринсли и снова с булькающим хрипом втянул в себя воздух. — Прости, Сара. Наделал глупостей…

И он жалобно посмотрел ей в лицо своими неотразимыми голубыми глазами и с тем ангельским выражением, которое в свое время зачаровало ее и которому она сопротивлялась все прошедшие годы. Он просил у нее прошения.

— Господи… — Она опустила голову и зарыдала во весь голос. Слезы текли у нее по щекам. — Это все сейчас не важно. Это вообще не имеет значения.

Она с трудом понимала, кто кого сейчас должен прощать. Ей хотелось сказать, что она его любит, но слова застревали в горле. Слишком много лицемерия даже сейчас.

Он выпустил ее руку и закрыл глаза. Казалось, он не хочет видеть жену, хочет наконец отдохнуть… А может быть, само ее присутствие невыносимо для него? Кто теперь знает…

Сара, вытерев слезы выпачканной в крови ладонью, тяжело поднялась на ноги и заговорила с незнакомцем:

— Вы доктор?

Миссис Хиггинс издевательски засмеялась:

— Какой еще доктор! Это ночной сторож, вот кто это! Сразу вызвала его, как только выстрел услыхала! Оставить беднягу умирать! — Она подбоченилась и повернулась к сторожу: — Сэр, арестуйте ее! Чего ждете?!

Сара послала ей испепеляющий взгляд:

— Уймитесь! Как я могла убить собственного мужа? Вы что, не видите, что я пытаюсь помочь ему? Ему нужен врач, а вы орете и несете чушь вместо того, чтобы что-то сделать! — Она устремилась к двери. — Я за доктором!

Ночной сторож взял ее за руку, задержал и покачал головой:

— Ему уже не помочь. Эта миссис права. Мой служебный долг задержать вас, миссис Коул, по подозрению в убийстве.

Сара вытаращила глаза:

— Что вы сказали?!

— Пожалуйста, миссис, следуйте за мной.

Сара посмотрела на крепкого, широкоплечего, бедно одетого сторожа, потом перевела взгляд на хозяйку. Миссис Хиггинс пребывала в великом возбуждении от мрачного предвкушения, чем весьма сильно напоминала одну из тех женщин, которые без устали двигали вязальными спицами, наблюдая за работой гильотины. Этого просто не может быть. Сначала умирающий Бринсли, а теперь обвинение в убийстве?

Она постаралась взять себя в руки и перешла к более чем ясному доказательству своей невиновности:

— Ведь меня здесь вообще не было. Я…

Она замолчала, увидев, как сторож, послюнив карандаш, неспешно начал записывать ее слова. Она же не может признаться в том, что провела ночь у другого мужчины, у Вейна. От накатившей паники у Сары перехватило горло.

— Это ваш пистолет? — пристально посмотрел на нее сторож.

Ей в нос ударил кислый запах пороха, когда он протянул ей маленький серебряный пистолет. Пистолет, который она зарядила в тот вечер, когда…

Бринсли застрелили из ее пистолета?! У Сары все поплыло перед глазами. Она зажмурилась, стиснула зубы, стараясь справиться с нахлынувшим страхом.

— Да, — открыв глаза, тихо ответила она. — Мой.

— Ага! — торжествующе закудахтала миссис Хиггинс. — Я же вам говорила, говорила!

— Но это отнюдь не значит, что из него стреляла именно я!

Саре казалось, что с ней разговаривают на языке, который она не очень хорошо понимает. Чего, собственно говоря, они от нее хотят? Как они могут обвинять ее в том, что она убила собственного мужа? Это же полная бессмыслица!

— Они вчера вечером ругались, сэр! На весь дом слышно было!

Хиггинс заглянула в блокнот сторожа, удостоверяясь, что тот записывает ее слова. Саре ужасно хотелось заехать этой отвратительной гарпии кулаком в ухо.

Сдерживая бешенство, она еще раз повторила:

— Меня не было дома.

— Странное время вы выбрали для отсутствия — ночь на дворе, миссис. Кто-нибудь может засвидетельствовать ваше местопребывание?

Вопрос едва не убил ее. Она поспешила опустить глаза. Даже если она и сможет когда-нибудь собраться с духом и сказать правду, маркиз все равно не успеет подтвердить ее слова, потому что к этому времени ее благополучно повесят.

— Нет, — еле слышно ответила она. — Никто не может.

— Ну что же, мэм. Вам придется пройти со мной.