Магический круг - Натали Вокс Страница 17

— Что я могу сказать? Братья похожи.

— Вы, наверное, очень близки? Он кивнул.

— К счастью, большинство из нас живет в других штатах, поэтому мы можем отдохнуть друг от друга. Наслушавшись бесконечных родственных советов и мнений по каждому поводу, я научился ценить молчание. Может, я и сам много болтаю, но точно знаю, когда надо наконец закрыть рот.

Она скептически изогнула бровь:

— Да, ты не спешил сообщить мне свое имя.

— Как и ты. Идеально рассчитала время.

— Один — один! — признала она, недовольно улыбаясь.

— Значит, Марвин согласился не выдавать тебя в обмен на твое участие в проекте? — осторожно спросил Фрэнк. Он был готов сменить тему. Что—то подсказывало ему, что если они снова заговорят о пятнице, то девушка или замкнется, или вообще уйдет. Что было бы ужасно, учитывая то, что им впервые за последнее время удалось по—дружески поговорить, как и в тот знаменательный вечер.

Она кивнула:

— Великодушный босс дал отсрочку до конца года. Надеюсь, к тому времени мать найдет способ решить проблемы.

— Честно говоря, мне это кажется странным, — сказал Фрэнк, пододвигаясь ближе. Он отодвинул кипу бумаг и папок, чтобы сесть на край стола, прямо над ней. — Твой отец — один из самых богатых людей в стране, а ты не горишь желанием сообщать об этом каждому, встречному.

Джина старалась не обращать внимания на стройное, мускулистое мужское тело всего в нескольких дюймах от нее. Он казался таким раскованным, свободным, расслабленным, тогда как она сама была столь невероятно напряжена. Каким образом Фрэнк умудрялся оставаться таким равнодушным? Неужели не чувствовал, что она с ума сходила от желания схватить его и зацеловать до потери пульса? И как вообще этот мужчина посмел быть таким притягательным? Ведь он — Фрэнк Дэвис, ничтожный женоненавистник. Тот улыбнулся:

— Ты в порядке?

— В полном, — процедила она сквозь зубы.

— Думаю, у меня сработал журналистский инстинкт. Чую сенсацию, и меня обуревает любопытство.

Комментарий разрушил ауру чувственности, в которую погрузилась Джина. Она вцепилась в ручки кресла и резко выпрямилась.

— Нет никакой сенсации. Это — не для публики. В моем распоряжении шесть месяцев и я не упущу ни минуты. Мы работаем над проектом, и у нас чисто деловые отношения.

Он примирительно вскинул руки. Джина заметила, что ладони Фрэнка были не молочно—белыми, как у многих журналистов, работавших в офисе с девяти до пяти. Его руки были загорелыми, шершавыми, крепкими… И она вдруг вспомнила, как они прикасались к ее телу. Сердце девушки замерло.

— Эй, без проблем! Только деловые отношения, — усмехнулся он, уловив ее настроение. Джина облегченно вздохнула.

— Нам поручили совместный проект, над которым надо потрудиться, чтобы отработать деньги, которые нам платят, — продолжал он. — И если ты сможешь выкинуть из памяти то, как занималась на батуте со мной любовью, то я, в свою очередь, постараюсь забыть твои черные трусики.

— Терпеть не могу Фрэнка Дэвиса, — прошипела Джина, заходя в офис после нескольких совещаний. Она не подозревала, что в комнате кто—то есть, пока не услышала голос Лео.

— А в пятницу мне так не показалось. — Ее дружок сидел на стуле, откинувшись назад и скрестив на груди руки. Вытянутые ноги Лео покоились на столе, пачкая письма, над которыми Джина собиралась поработать в конце недели. Он громко и с выражением их читал, и Джина заметила кривую ухмылку на его лице, когда тот положил одно из писем на стол.

— В мире полно людей, больных любовью.

— У тебя разве нет своего офиса, — спросила она, сталкивая ноги Лео со стола.

— Расскажи об утренней встрече с Марвином.

— Откуда ты узнал? — Джина пожала плечами. — Хотя неважно… Ты всегда в курсе всего, что здесь происходит.

— Так вы собираетесь вдвоем работать над этим проектом? Она вздохнула:

— Кажется, да.

Лео рассмеялся, потер руки и без ноты сомнения в голосе произнес:

— Я знал, что вы с Фрэнком поладите. Джина встала, подбоченясь, и недоверчиво изогнула бровь.

— Прости?

— О, я имел в виду профессионально, — ответил он, неуверенно улыбаясь. — Честно. Мне—то известно, что вы оба помешаны на своей работе, а вдвоем вы тем более будете непобедимой командой.

Джина не поверила ни единому слову:

— Угу. Именно поэтому в пятницу ты мне не сказал, что парень, который привлек мое внимание, и есть Фрэнк Дэвис?

Он неопределенно взмахнул рукой, как будто это ни имело никакого значения.

— Я не хотел портить сюрприз. Напряжение между вами нарастало на протяжении нескольких месяцев. И если бы ты заранее узнала, как выглядит Фрэнк Дэвис, а он — нет, эффект вашей встречи потерял бы всякую остроту.

— Интересно, для кого? Не для тебя ли, случайно? Помни, мой друг, о возмездии. Однажды твои проделки пройдутся рикошетом по тебе же самому, заметила Джина.

— Я весь дрожу.

Лео знал, как много было поставлено на карту в личной жизни Джины, поэтому она решила сообщить другу о результатах переговоров с отцом. Увидев искреннюю радость Лео, девушка почувствовала, что уже почти готова простить его за глупую шутку в пятницу.

— Уже шестой час. Может, зайдем в какой—нибудь бар? — предложил он. Джина посмотрела на часы:

— Вообще—то у меня назначена встреча с Холли в «Рейнбоу» в пять тридцать.

— О, с женщиной—пантерой? — оживился Лео. — Когда ты устроишь мне свидание с ней?

— Таких мальчиков, как ты, она пережевывает одним движением своей бульдожьей челюсти.

— Какой азарт, а? Не могу дождаться.

— Хорошо, Лео, — смилостивилась она. — Можешь хоть сейчас присоединиться к нам.

Не успел тот ответить, как зазвонил телефон. Джина подняла руку, призывая друга замолчать, и сняла трубку. Услышав голос матери, она рухнула на стул и указала Лео на выход. Он послал ей воздушный поцелуй и прошептал, что придет в ирландский бар через полчаса.

Десять минут спустя, после напряженного разговора с матерью, во время которого Джина как минимум пятнадцать раз повторила, что Марвин сдержит свое слово и не будет разоблачать их семейную тайну до конца года, она повесила трубку и облегченно вздохнула.

— Мам, я больше не могу думать о твоем романе столетней давности, пробормотала Джина, убирая на столе. — Особенно сейчас, когда не могу разобраться со своими собственными сердечными проблемами.

Готовясь к уходу, она размышляла, как Фрэнку Дэвису удавалось разозлить и одновременно рассмешить ее при каждой встрече. Мужчина, несомненно, был умен. Он любил провоцировать Джину, постоянно сбивая ее с толку. Хотя она знала, что Фрэнк делал это не со зла. Частично, дело было в его прямолинейности. Он не любил ходить вокруг да около, а предпочитал сразу переходить к сути дела, это чувствовалось в его статьях.