Обещание весны - Мэри Бэлоу Страница 17

Голос Грейс дрожал от ярости, когда она наконец смогла ответить:

— Джереми не был ужасной ошибкой. Он вообще не был ошибкой. Сын был самым дорогим для меня, самым драгоценным существом из всех, если не считать…

— Меня? — закончил фразу Гарет, приподняв одну бровь. На губах его играла ироническая полуулыбка, которая раньше так нравилась Грейс. — Я плохо обошелся с тобой, Грейс?

— Это случилось очень давно, — ответила она. — Целую жизнь назад.

— Видишь ли. Марта просто была очень богата. Папа был весь в долгах, у меня карманы пусты, а офицерское жалованье настолько ничтожно, что я не мог удовлетворить даже мои собственные нужды. Я был не в состоянии предложить тебе хоть сколько-нибудь сносную жизнь. И ребенку тоже. Но любил я только тебя. Надеюсь, ты никогда в этом не сомневалась.

— Как ни странно, это так, — призналась Грейс.

— А ты разлюбила меня? — спросил он.

— Очень скоро. Еще до рождения Джереми.

— Что ж, мои чувства оказались не столь недолговечными. Правда, я не уверен, что ты говоришь правду. Духовная связь между нами никогда не прерывалась. Мы знали это пятнадцать лет назад, знали и потом. И ты это чувствовала, когда мы встретились третьего дня у меня в доме. И чувствуешь сейчас, Грейс, как и я. Пятнадцать лет разлуки не могут вытравить из сердца такую любовь, как наша.

— Однако ты, кажется, жил очень неплохо без меня все это время, Гарет.

Он пожал плечами.

— А что это за брак, в который ты вступила, Грейс? Что он такое, этот красивый мальчик? По-моему, ему еще далеко до взрослого мужчины.

Грейс снова коснулась пальцами лепестков примул.

— Если речь идет о твоем критерии мужественности, Гарет, то я осмелюсь сказать, что он недолго устоял бы на ногах в драке с тобой. Но у настоящего мужчины есть нечто большее, нежели только кулаки и мышцы.

— Прекрасно сказано, — рассмеялся виконт. — Но не пытайся убедить меня, что тебе с ним хорошо в этом смысле. Тебе для этого нужен более сильный мужчина. Я знаю. Я обладал тобой, ты помнишь?

Грейс разглядывала букет, крепко стиснув зубы.

— Почему ты вышла за него? Назло мне? — Грейс рассмеялась:

— Ты ушел из моей жизни, Гарет, и не имел к ней отношения все эти долгие годы. Ты перестал быть частью моей жизни.

— Но почему? Объясни, Грейс, мне любопытно. Она подняла глаза. Оба остановились.

— Причины, по которым я вышла замуж за Перигрина, и вообще мои отношения с ним — только наше личное дело. Тебя это не касается, Гарет.

— А я считаю, что касается, Грейс. Или очень скоро коснется. Ты же не можешь не признать, что твой интерес ко мне возродился в последние несколько дней. Ну же, Грейс! Я ведь давно тебя знаю. Ты меня не обманешь.

— Ошибаешься. Все отношения между нами похоронены вместе с Джереми там, за озером. Чувства наши умерли еще до его смерти. Ты хоть раз был там? Посетил могилу сына?

— Да, я был там один раз. Там похоронен ребенок, Грейс, но не ты и не я. Вопреки твоим заявлениям ты сама знаешь, что ничего между нами не кончено. Оно всего лишь задремало. День настал. Мы оба поняли это.

Его глаза приняли то упрямое, страстное выражение, которое в прошлом неизменно завораживало Грейс и в результате чего она оказывалась в объятиях Гарета. Она почувствовала страх.

— Ты — мое прошлое, Гарет. Не мое настоящее и не мое будущее. Прошлое, только и всего.

— Ты полагаешь, что этот мальчик и есть твое будущее? Бедная Грейс! Ведь он попросту дамский угодник. Неужели ты этого не видишь? У твоего мужа уже закружилась голова от восхищенного внимания глупеньких девушек. Представь, что будет в Лондоне, где неизмеримо больше таких прелестных мотыльков! Грейс, любовь моя! Он слишком молод, чтобы удовлетвориться твоей зрелой привлекательностью. Ты его потеряешь, так и знай. Я даю вашему браку максимум еще год. После этого наступит конец.

— Это не твое дело и никогда им не будет.

— Ладно, я человек терпеливый, Грейс. Посмотрим, что будет через год. Ты хочешь, чтобы я проводил тебя до дома?

К этому времени они уже повернули назад.

— Не стоит. В этом нет необходимости.

— Тогда я покину тебя здесь. — Гарет потрепал по шее свою лошадь. — Скажи, все это секрет для уважаемого сэра Перигрина? Знает ли он о ребенке? Обо мне? Знает ли, кто я такой?

Грейс зарылась лицом в цветы.

— Муж не знает, кто ты, но все остальное ему известно, и он это узнал до нашего брака.

— Понятно, — произнес Гарет с насмешливой улыбкой. — Стало быть, я должен позаботиться, чтобы тайна не выплыла на поверхность?

— Я ни о чем тебя не прошу.

— Ты отдаешь себя полностью в мою власть? С этими словами он принялся разматывать поводья.

— Нет, я просто ни о чем тебя не прошу, Гарет. Ты можешь сказать моему мужу все, что хочешь.

Сандерсфорд вскочил в седло и посмотрел на Грейс сверху вниз все с той же улыбкой, полной иронии.

— Узнаю прежнюю задаваку. Не хватает только темной гривы, которая падала тебе на спину, когда ты гордо откидывала голову. Но в глазах твоих вспыхнул прежний огонь. Я не выдам твой секрет, Грейс. Не такой уж я убогий духом. Оревуар, любовь моя. Скоро увидимся.

Он коснулся сложенным вдвое хлыстом полей шляпы и пустил лошадь рысью.

— До свидания, Гарет, — проговорила она и долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за излучиной реки, впадающей в озеро.