План соблазнения - Фиона Лоу Страница 17

Однако должного облегчения она не испытывала. Если его отказ связан с тем, что у него уже назначено свидание на это время, Лео должен был просто об этом сказать. А он взял и ушел.

Он сказал, что любит детей, значит, его отказ не связан с неприязнью к детям. В мозгу Эбби кружились миллионы вопросов, пока она пыталась понять несвойственное ему поведение, но оправдательную причину для него так и не нашла. Выходило, что именно после упоминания каноэ Лео побледнел и ретировался.

Услышав сигнал пейджера, Эбби тут же сосредоточилась на работе. Ее ждал пациент, которому следовало делать общую анестезию, а это важнее размышлений о загадочном хирурге. Во всяком случае, в данный момент.

Лео снял перчатки и бросил их в мусорную корзину. Во время проведения холецистэктомии [3]осложнений не возникло. Как врач он должен был испытывать удовлетворение от хорошо выполненной работы. Вместо этого он думал о том, как чуть не потерял самообладание, когда Эбби пригласила его поплавать на каноэ по реке.

Во время операции он несколько раз ловил на себе пристальный взгляд Эбби. Обычно ему нравилось, когда на него смотрит красивая женщина. Он любил наблюдать за тем, как она умудряется очаровывать его глазами, когда остальная часть лица скрыта под хирургической маской. Но сегодня Эбби с ним не флиртовала. Она смотрела на него внимательно и проницательно. Лео было неприятно вспоминать о том, что почти забыл о выдержке, когда она упомянула каноэ.

Ему и так нелегко находиться в Бандарре, а плавать по реке он ни за что не согласится.

Лео был рад тому, что хирург может уйти из операционной раньше врача-анестезиолога. Эбби будет заниматься пациентом и избавит его от вопросов, которые он прочел в ее глазах. Но, независимо от того, сколько вопросов у нее накопилось, Лео не станет с ней разговаривать. Он ни с кем не разговаривал о Доминико — даже с бабушкой — и не намерен начинать делать это сейчас.

Черт побери, зачем он предложил ей пригласить его куда-нибудь в обмен на обещание не донимать ее приглашениями? Он думал, что поступает разумно. Думал, у него появится способ провести время с Эбби на ее территории, где она успокоится и не будет ему сопротивляться. Ему хотелось повторить их умопомрачительно приятный поцелуй, при воспоминании о котором в жилах бурлила кровь. Но идея обернулась воскрешением в памяти той части жизни, которую Лео хотел навсегда забыть.

Он протиснулся сквозь двойные двери операционной, сосредоточившись на выполнении еще одной миссии хирурга — общении с родственниками пациента.

— Добрый день, София. Операция прошла очень успешно, и Лоренцо вернется домой в кратчайший срок.

— Спасибо, Лео. — София, младшая подруга его бабушки, ущипнула его за щеку. — Ты хороший парень и талантливый человек. Ты должен поужинать с нами в ресторане «Погребок», пока ты дома.

Дом. Лео знал — нет никакого смысла говорить о том, что срок его проживания в Мельбурне составляет на год больше, чем время его жизни в Бандарре. Маленькие города никогда полностью не отпускают тех, кто в них родился и вырос. Он также знал, что нет никакого смысла отказывать Софии, отказа она не примет.

— С удовольствием поужинаю, София.

— Хорошо. Моя внучка отлично готовит; думаю, ты должен с ней познакомиться.

Хорошо ее внучка готовит или нет, Лео не желал, чтобы его сватали.

— Я приду с другом, который насладится ее готовкой. — Он говорил, не имея в виду никакого друга, но внезапно вспомнил слова Эбби: «Я знаю, как себя прокормить, и этого достаточно».

Он восторжествовал при мысли о том, как Эбби поднесет к полным губам кусочек восхитительной пиццы, приготовленной в дровяной печи, — знаменитой пиццы Софии, — а потом скажет, что пища не только питает голодный живот, но и душу.

— Хорошо. — София старалась скрыть разочарование, отходя к палате, чтобы подождать Лоренцо.

Лео с облегчением выдохнул. Он исполнил свой долг. Если не случится непредвиденных ситуаций, его присутствие в больнице не потребуется до завтра. Он с беспокойством подумал о том, чем займется в свободное время. Можно вернуться в родительский дом, но сейчас он пуст, а ему не хочется торчать одному в тихом доме, где, как ему кажется, его осуждают даже стены.

Винный завод «Ла Белла» процветал, благодаря напряженному труду. Отец Лео был на виноградниках, но Лео предпочитал не ходить туда и не оставаться со Стефано наедине, ибо был уверен, что не избежит неприятного разговора. Его мать и младшие сестры будут заняты в винном погребе, а Анна — в ресторане. Что ж, тогда он навестит бабушку, а потом… Он понятия не имел, чем займется потом.

Лео пригладил волосы. Может, отправиться помогать сестрам в винном погребе? Но сестры либо будут недовольно стонать, что он крутится под ногами, либо станут им командовать. Ни первое, ни второе его не устраивало. Лео мог бы поиграть в теннис, но его племянницы придут домой только в четыре часа. Гнетущее беспокойство, какое он всегда испытывал, находясь в Бандарре, за последние дни превратилось в фобию. На него нахлынуло слишком много воспоминаний, он не мог расслабиться и чувствовал себя львом в клетке.

«Поговори с Эбби».

От этой мысли он отмахнулся немедленно. С Эбби он хотел бы сделать многое, но только не разговаривать. Пройдя на автостоянку, он услышал жужжание, а затем увидел велосипедистов в ярко-зеленых, белых и красных майках с логотипом больницы. Двое из них махнули Лео рукой, и он узнал в них физиотерапевта и рентгенолога. Обеденный перерыв за катанием на велосипедах? А это мысль. Лео решил купить велосипед. Долгая, изнурительная поездка под раскаленным солнцем Бандарры поможет ему забыть о прошлом и не думать о зеленых глазах женщины, с которой он видится слишком часто.