Френдзона для бэдбоя - Яна Лари Страница 17

Это я должен ей сказать? Сумбурное настолько, что самому себя облаять охота.

Ладно. Не вопрос. Хотя бы не буду банальным — успокаиваю себя, направляясь в зону ожидания. Мари после того как наигралась в морзянку вечером всё же прислала мне короткое сообщение, что согласна работать у нас в Эвересте.

В холле выбираю выгодную позицию у приёмной стойки. Отсюда хорошо просматривается вход. Лично сопровожу Ахметову в свой кабинет.

Ну, это в моём воображении всё так радужно, а на деле Мари появляется в офисе едва ли не под руку с Германом.

Какого х… хребта горного этот альпинист полез куда не надо?!

— Могу я пригласить вас на ужин? — доносится до меня предложение шефа. А голос! Голос как стелет! А глаза как горят!

Ты ли это, старче?

Дальше слышу урывками: что-то про дружеские посиделки, террасу… Эй, я первый это придумал! Не многовато ли друзей на квадратный метр?

Стою, обтекаю. Не подаю признаков жизни. Услышать её ответ хочется едва ли не больше, чем Герману.

Давай, детка, скажи ему, чтоб слюни подобрал вместе с губёшкой.

— С удовольствием, но при условии, что…

Гадство! Вот зачем надо было спиной поворачиваться? И так слышимость минимальная, по губам дочитывал. Не позавтракала ты там, что ли?

Условие-то плёвое судя по просиявшей физиономии Германа…

Гениально, ребят. Круто. Уже бахнитесь в дёсны в знак крепкой дружбы! Можете ещё прямо сейчас свалить на свою террасу, начальству же законы не писаны. А Макс… А что Макс? Максу нельзя заводить романы на работе. Корпоративная этика и всё такое. Начальственный произвол в действии, не иначе.

Психую. Сердцем воздух из груди вышибает.

Наглостью так наглостью, о'кей.

— Доброе утро! Герман Сергеевич, готовый отчёт уже лежит у вас на столе. — Наши с шефом личные тёрки никогда не выходят за пределы его кабинета, вот и сейчас: стоим, улыбаемся. У него выступает испарина на висках, у меня сводит челюсть. Мы обычно не любезничаем дольше пяти секунд. Посчитав субординацию на том соблюдённой, ровным голосом обращаюсь к Мари. — Собеседования проходят у меня в кабинете. Следуйте за мной, посмотрим, чем вы можете быть нам полезны.

— Думаю, Марьям та, кого мы ищем, — покровительственно скалится шеф.

Взгляд Германа ехидный, тяжёлый, а мой… самому бы знать какой.

— Кстати, главное требование к нашим сотрудникам — никаких служебных романов, — отзываюсь с иронией, обращаясь к Мари, но не сводя глаз с новоявленного ловеласа. — Вообще никаких.

Мари

— Герман тебе в отцы годится!

Макс мрачно мерит свой кабинет шагами, предварительно усадив меня в глубокое кресло перед массивным столом, за которым он, очевидно, по будням, просиживает свой руководительский зад.

— Как раз отца мне после переезда стало сильно не хватать, — отзываюсь с сарказмом. Каюсь, не сдержалась. Но право указывать мне с кем общаться дражайший сосед давно прозевал.

Он со вздохом останавливается сзади и судя по скрипу кожи сжимает пальцами спинку по бокам от моей головы. Проверять не рискую, да и не нужно особо.

— Если так сильно хочешь с кем-то поужинать — сходи со мной.

И нет, Макс не повышает тон. Но мурашки уже вовсю мигрируют по коже, в панике не зная куда податься.

— Приглашаешь? — стараюсь, чтобы голос звучал… нет, даже не с вызовом, а хотя бы ни писком пойманной за шкирку мыши. Это преступление так вкусно пахнуть! Слезами ангелов он с утра натирается, что ли?

— Приглашаю, — шепчет Макс над самым моим ухом. Так близко, что в груди начинает ныть, словно он своим выдохом достал до сердца.

— И как быть с тем, что тебя опередили?

— Отмени.

Как у него всё просто! В душе чертыхаюсь. Сама сижу прямая как струна, а в лёгких воздух стынет от бескомпромиссности его тона.

— Я не собираюсь портить отношения с нашим боссом из-за твоих капризов, — едва слышно ворчу себе под нос, не удержавшись.

Намеренье продолжать общение на непринуждённой ноте тает с каждой новой репликой. Я здесь не для того, чтобы ему потворствовать.

— Так это ваше свидание — попытка подмазаться к начальству, и только? — выхватывает он из фразы повод потешить своё эго.

— Про свидание ты сказал, — тихо хмыкаю, сминая пальцами края юбки. И нет, потакать его внутреннему донжуану я тоже не собираюсь, хотя эти ревнивые нотки что-то сладко сжимают внутри. Тут потеряй бдительность, так Макс не только воспользуется, но и клеймо мне на лбу, как на своей собственности поставит. А вот поддеть нахала — это всегда во благо. — Кстати, Герман в формулировках был более изобретательным, недотягиваешь.

— Так почему согласилась? Вы едва знакомы. — пропускает он мимо ушей последнюю реплику.

Пф-ф-ф… Завёлся. Задели за живое.

— Ну-у-у… в первую очередь Герман приятный собеседник. И ещё у него глаза красивые, — добавляю с придыханием, пытаясь вспомнить, какого они всё-таки цвета.

Голубые? Серые? Помню только, что точно были.

— Даже так? — не сдаётся Макс, незначительно повышая голос. — И что в нём такого феноменального?

— Всё, — решаю не мелочиться. — Особенно то, как он смотрит, будто больше никого вокруг и нет.

— Всё? — усмехается Макс, рывком разворачивая кресло и нависает так, что мне приходится вжаться в спинку. — Расскажи тогда, что ты видишь в моих глазах?!

Ничего. Вообще ничего не вижу перед собой — кабинет сжимается до его гневно суженных зрачков. Меня начинает конкретно так знобить. То ли от неожиданности и растерянности, то ли от нервирующей близости его губ… Ясно одно — продолжим разговор в том же духе, и мне придётся подбирать свою независимость с пола… где-нибудь между блузой и колготками.

— А в твоих глазах я вижу, что друг из тебя никудышный, — отзываюсь с приторной улыбкой. — Лучше посоветуй, дружище, какой аромат мне выбрать на вечер? Роскошный ванильный, игривый фруктовый? Может, чувственный жасмин, или всё-таки что-нибудь возбуждающее… аппетит? Ты ведь дольше с ним работаешь. Должен хоть примерно знать предпочтения шефа.

— Ахметова… — запнувшись, Макс убирает волосы с плеча мне за спину и медленно водит по шее ладонью, будто примеряется. — Не будет у тебя никакого свидания. Или со мной или ни с кем. Поверь мне на слово.

— Максим… Как вас там по батюшке? — Плавно подаюсь вперёд, нарочно переходя на официальный тон. — Ваше слово — последнее, чему стоит верить. Помнится, правила фирмы категоричны к романам на работе. А вы изначально не собирались придерживаться корпоративной этики. Плохой, очень плохой руководитель. — выдыхаю жарко, ощущая небывалый кураж и то как усилившаяся хватка на горле затрудняет дыхание. — Как думаете, Герман считает вас таким уж незаменимым?