Ангел в моих объятиях - Стефани Слоун Страница 17

После визита в усадьбу Тисдейлов Маркус заехал домой и обсудил с Салли те обрывки информации, которые ему удалось почерпнуть из разговора с Тисдейлом и Диксоном.

Салли заранее организовал для Маркуса встречу в «Сапоге» с одним из «коринфян», прибывшим с информацией от Кармайкла.

Волна спертого воздуха и едкого запаха перегара обдала Маркуса, стоило ему открыть дверь таверны.

Заходите, заходите, молодые рыбаки, и послушайте скорей!

Я спою о чудо-рыбе, скрытой в глубине морей…

Громкое дружное пение подвыпивших моряков было очень заразительным. И когда грузный мужчина с лицом, обезображенным тонким длинным шрамом, сбегающим ото лба к подбородку, хлопнул Маркуса по плечу, он не смог удержаться и присоединился к хору, который вновь затянул песню моряков.

«Веселый зюйд-вест несет нас вперед, ребята, так держать!» — дружно пели моряки.

Человек со шрамом залпом осушил свою оловянную кружку.

— У тебя хороший голос, парень, — хрипло сказал он и, пошатываясь, пошел к своим друзьям.

Маркус отправился в дальний конец зала, где на всю длину небольшой таверны протянулась барная стойка из старого дуба. За стойкой стоял хозяин таверны и протирал большие пивные кружки полотенцем из грубой ткани.

— Неужели это великий и могущественный лорд Уэстон, собственной персоной, в нашем-то «Сапоге»? Глазам не верю! — сказал он вместо приветствия и, обмотав вокруг головы влажное полотенце, шутовски поклонился.

Маркус не проронил ни слова, лишь вопросительно изогнул бровь, давая понять, что его приняли за кого-то другого.

Хозяин таверны перекинул полотенце через плечо и положил огромные грубые ладони на стойку, сплошь покрытую затейливым рисунком из пивных пятен.

— Не прикидывайтесь, ваша светлость. Я никогда не забываю лиц, а вора, которого поймал с поличным, — и подавно.

Маркус прищурился, напряженно вглядываясь в лицо стоящего перед ним человека.

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Рыба, ты украл у меня три рыбины, и я сам поймал тебя за руку.

И вдруг Маркус вспомнил тот летний день, когда ему было двенадцать лет. Он пошел искупаться на озеро и увидел там мальчишку, который ловил рыбу. Этот юнец начал оскорблять Маркуса, и он, в конце концов, не выдержал. Два крепких удара в лицо, и парень отключился. Тогда он собрал весь его улов и бросил рыбу обратно в озеро.

— Ну что, вспомнили? — спросил он, даже хрюкнув от удовольствия, его крючковатый нос смешно шевелился при этом, заставив Маркуса усмехнуться.

Лорд Уэстон запустил руку в карман и вытащил горсть монет; выбрав золотую гинею, он бросил ее на стойку.

— Это за пропавший улов, и налей что-нибудь утолить жажду, — сказал он в полной уверенности, что хозяин таверны вряд ли ответит отказом при виде таких денег.

Немного поколебавшись, он протянул мясистую лапу и сгреб монету.

— Что желаете? — деловито поинтересовался хозяин таверны. — Эль?

— Лучше коньяк, — сказал Маркус.

— Мы не продаем коньяк, вон спросите тех двоих в углу, они — чиновники из таможни, — ответил он, посмотрев в сторону мужчин.

Маркус даже не повернул головы.

— А почему вы так уверены, что я не один из них?

— Я слышал, вы — ценитель хорошего коньяка, лорд Уэстон. А в Лалуорте любители эксклюзивных напитков уж точно не чиновники из таможни. К тому же таким, как вы, работать ни к чему.

В логике этому парню нельзя было отказать. Маркус совершенно не удивился, что слухи о том, что он был в поместье Тисдейлов и пил там великолепный коньяк, так быстро распространились. В таких маленьких городах, как Лалуорт, людям нечем было заняться, как только сплетни смаковать.

Маркус достал из кармана пригоршню монет.

— А что нужно сделать, чтобы получить хорошую выпивку?

Хозяин таверны был неглуп и прекрасно понимал, что если человека мучит жажда и монеты звенят в кармане — даже если в его жилах течет шотландская кровь, — это значит, что к концу дня ему, как и всем, хочется пропустить стаканчик. Он быстро сгреб монеты и положил в карман.

— Вы заметили лампу в виде корабля, когда заходили сюда? — спросил он и, наполнив доверху чистую кружку элем, поставил ее на стойку перед Маркусом.

Граф был удивлен вопросом, но согласно кивнул головой.

— Когда она загорится, вы найдете то, что ищете.

Маркус вспомнил, что, когда он входил в таверну, лампа не горела. А когда она загоралась, то была видна издалека и служила сигналом для контрабандистов, что путь свободен и они могут нести свои товары.

— Наверное, таможенники недолюбливают свет горящей лампы?

— А вы умный человек, лорд Уэстон, гораздо умнее, чем о вас говорят, — сказал хозяин таверны. — Пейте свой эль.

И вы, сухопутные, слушайте все,

О чудище спою, что прячется на дне…

Маркусу удалось уклониться от исполнения песни во второй раз, и он благополучно добрался со своим элем до столика у выхода из таверны.

Итак, «Сапог» был тайным приютом контрабандистов Лалуорта. Маркуса это не очень удивило. Он размышлял, неспешно потягивая густой напиток из огромной кружки. В этой таверне подавали не только эль.

О, недолго бороздил я простор океана,

Вдруг вздыбились волны от ветра-буяна…

Человек со шрамом, покачиваясь, встал и начал танцевать со своими друзьями. Они все больше распалялись, сопровождая танец грубыми выкриками. Да, танцоры из них получились неважные.

К Маркусу подошел человек, который выглядел в точности как человек со шрамом и его компания: линялая одежда из грубого полотна, сапоги, побитые морской солью.

— Не обращайте внимания на Саймона и его ребят. Они просто веселятся, — сказал он и, подвинув стул, сел напротив Маркуса.

— Где ж еще повеселиться, как не в Лалуорте? — сказал Маркус, отпив из кружки, в точности повторив фразу, которую несколько часов назад услышал от Салли.

— И при свете дня, и темной ночью человек не собьется с пути, если оказался в Лалуорте, воистину так, — ответил незнакомец.

Это был пароль, который Маркусу дали «коринфяне».

Ужасный крокодил на волнах лежал,

Такого доселе я не видал…

— Джеймс Марлоу, — представился мужчина. — Можете называть меня Джеми, моим новым друзьям нравится это имя.

Маркус достаточно хорошо разбирался в сословной иерархии, чтобы определить, что Марлоу происходит из рода Ричмондов, хотя не мог вспомнить его титул. Сейчас это не имело особого значения, ибо выглядел он как настоящий моряк из Дорсета.