Три встречи в Париже - Мария Чепурина Страница 17

Что дальше?

Мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжить исследовать Монмартр в одиночестве.

Идя где по карте, где наугад, я вскоре вышла из поселка иммигрантов и оказалась в туристическом районе. Такой вывод можно было сделать по обилию сувенирных лавок: несколько улиц было забито ими одними. Около часа я провела, переходя из одной лавки в другую и исследуя их товары, но, увы, так и не нашла ничего такого, чего бы мне действительно захотелось. Туристам предлагали в основном китайский хлам: магнитики, ручки, статуэтки с изображением достопримечательностей, довольно безвкусные сумки, майки и трусы с разными надписями и тому подобную ерунду сродни той, что продается у нас в подземных переходах. Особенно меня впечатлил плюшевый медведь, раскрашенный в цвета государственного флага Франции и с торчащей из попы огромной биркой: «Made in China».

Миновав торговый квартал и поднявшись еще чуть выше, я оказалась в приятном районе, напоминающем приморский городок или скорее деревушку на юге. На улицах больше не было видно ни арабов, ни чернокожих. Собственно, видно вообще было мало что и мало кого. Похоже, что вся жизнь этого закрытого мирка протекала за живыми изгородями и закрытыми дверями двухэтажных беленых домиков с черепичными крышами и коваными балконами. Подъем улиц здесь оказался еще более крутым, и лесенки со старинными фонарями оказались очень кстати.

В одном месте я наткнулась на специализированный магазинчик сыров. Вы даже не представляете себе, до чего жутко от него несло! Все знают, что Франция славится сырами с плесенью, но почему-то о том, что плесень, особенно собранная в больших количествах, имеет обыкновение вонять, не говорят. Зайти или не зайти? Я все-таки решилась. Выбрала выглядящий съедобно и при этом не слишком дорогой кусок и купила. Хоть какое-то дополнение к скудному столу мадам Лакордель!

Потом я набрела на настоящую деревянную мельницу. Она находилась за белым, увитым плющом забором, на котором было написано «Мулен де ля Галетт». Это словосочетание показалось мне очень знакомым. Где-то я его встречала. Вот только где?

Так и не вспомнив, я добралась до вершины холма. Здесь возвышалась знаменитая Сакре-Кер — базилика Святого Сердца Иисусова. Она сильно отличалась и от средневековых церквей типа Нотр-Дама, и от классических типа Марии-Магдалины или Пантеона. Похоже, что стиль этого храма был позаимствован где-то на Востоке. А может, даже в России? Три купола базилики немного напоминали православные купола, но только были не золотыми, не серебряными, не синими, а белыми — такими же, как все здание.

Побывав внутри базилики, я отправилась в обратную сторону — вниз. Несмотря на то что уже почти стемнело, я решила пойти не той же дорогой, какой пришла, а другой — чтобы увидеть еще что-нибудь новенькое.

Увидела, нечего сказать!

Сперва ко мне привязался какой-то дядька. Поначалу я даже не поняла, чего он от меня хочет, и просто испугалась, а когда опомнилась — увидела, что дядька держит перед собой большой лист бумаги на твердой подложке и быстро-быстро работает карандашом. «Вы так прекрасны! Так прекрасны! — повторял он, торопливо рисуя. — Один портрет, один маленький портрет! Откуда вы приехали?» Я сказала, что из России, и дядька мгновенно рассыпался комплиментами в адрес моей родины и моих соотечественниц. Честно говоря, его слова показались мне слишком уж льстивыми, а его манера приставать к прохожим — не самой вежливой… Но, с другой стороны, я встретила настоящего монмартрского художника, которого еще утром так хотела найти в лице Адама! Частью из этих соображений, частью из вежливости, частью благодаря тому, что служитель муз оказался очень болтлив и от него никак нельзя было отвязаться, я выдержала позирование до конца. На создание портрета ушло не более 10 минут. Затем художник предъявил мне лист бумаги… и я увидела совершенно несимпатичную и непохожую на меня девушку! Видимо, шок от неприятного сюрприза, отобразившийся на моем лице, «творец» принял за гримасу восторга. Он быстро накалякал под портретом свою подпись — «Франсуа с Монмартра» и потребовал 10 евро.

Десять евро за эту халтуру?! Да у нас на Арбате в сто раз лучше нарисуют!

— С Монмартра, мадам, настоящая картина с Монмартра! — попытался уговорить меня художник от слова «худо».

Это «мадам» меня окончательно добило. Я что, на замужнюю похожа?! Что, так старо выгляжу?! Да моя мама, которой за сорок, и та обижается, когда ее в трамвае «женщиной», а не «девушкой» называют!

— Сам ты «мадам»! — бросила я по-русски художнику. — Десять евро, еще чего! Да твоим калякам-малякам красная цена — пятнадцать копеек!

Дядька сделал непонимающее лицо, а я развернулась и зашагала от него прочь.

Тоже мне художник! Тоже мне с Монмартра! Да ты сначала рисовать научись! Думаешь, если я из России, так, значит, дурочка! Нет уж, не на ту напал! Я себя облапошивать не позволю! И «женщиной» обзывать не позволю тоже!.. Вот такие мысли крутились в моей голове на протяжении следующего получаса. Я шла, мысленно споря с художником и не разбирая дороги. А когда воображаемая дискуссия наконец закончилась, я обнаружила себя в таком месте, которое совершенно не собиралась посещать! Дома по обе стороны бульвара, по которому я шла, были разукрашены неоновыми вывесками… а эти вывески были такого неприличного содержания, что лучше я его не буду пересказывать! В витринах стояли какие-то штучки для извращенцев, костюмы для стриптизерш, здесь и там предлагалось приобрести видеокассеты или посмотреть шоу определенного содержания… Учитывая, что раньше я не бывала в подобных злачных районах, а на дворе уже совершенно стемнело, мне стало очень страшно. Если здесь есть проституция, то, наверно, и криминала полно! Надо скорей убираться!

К счастью, метро было близко. Кое-как добежав до него, я уже собиралась спуститься, но вдруг увидела здоровенную красную мельницу, подсвеченную в темноте и перекликающуюся своей расцветкой с огромной надписью «Кока-кола», расположенной на соседнем доме. Вот оно — знаменитое кабаре «Мулен Руж», про которое наша Галина Павловна рассказывала с таким восторгом. Достопримечательность, достопримечательность… Тьфу! Да просто кабаре с голыми женщинами! Теперь понятно, почему оно находится именно в этом районе!

…Уезжая со станции «Бланш» в вагоне метро, я думала о том, что Монмартр оказался совсем не таким, как я его себе представляла. И Адам. И Фабьен тоже. Да и весь Париж со всеми его жителями, улицами, домами, достопримечательностями, привычками разительно отличался от созданного Галиной Павловной, журнальной рекламой и мною с Настей образа.