Я не ангел - Ольга Соврикова Страница 17

В себя пришла от боли и возмущения. Что меня возмутило? Так собственная неуклюжесть и занудный голос Светланы, повторяющий словно молитву:

— Лен. Ленка. Крыска рыжая, ты просто должна ответить мне. Ты не могла сдохнуть вот так. Приходи в себя, оторва мелкая. Мы не хотим, чтобы ты начала вонять тут рядом с нами, как эти двое.

— Так много времени прошло? Они уже воняют? — прохрипела я в ответ на ее слова, пытаясь открыть глаза, чтобы оценить свое местоположение.

— Рыжик! Живая! — заговорила Ксения. — А мы уж было подумали, что твоя голова успела все-таки с ломиком познакомиться, а ты вона, трепыхаешься.

— Не слушай их, — вступила в наш диалог Настя. — бери себя в руки и начинай выпутываться. Ты ногу сломала, и она у тебя очень нехорошо застряла, а мы и помочь тебе не можем. Остается только надеяться, что ты сможешь спуститься и освободить хоть одну из нас. Постарайся, Леночка. Постарайся. Только не упади. Прошу. Не упади!

Я не упала, но пока подтягивалась и выпутывала неестественно согнутую и застрявшую между ступеней ногу, а потом спускалась, искусала изнутри щеки и прокусила нижнюю губу. Так, что к тому времени, как я добралась до бетонного пола, весь мой подбородок и даже шея были, в крови. Как я добралась до Светы? Как освобождала ее от цепи и наручника? Как она подтаскивала меня к другим девочкам потому, что не смогла сама справиться с отмычкой? Помню ну очень смутно, а уж подъем наверх не помню совсем. Зато помню, как очнулась в небольшой гостиной от громкого спора и с огромным «энтузиазмом» присоединилась к прениям спорящих сторон.

— Ну, нашли мы телефон и что? — горячилась Света. — куда мы ментов будем вызывать? На деревню к дедушке?

— Дремучая ты, Светка. Во-первых, не менты, а полиция, а во-вторых, телефон у этой сволочи, новый, навороченный, если бы мы смогли позвонить, они бы сами наше местоположение определили, да вот только он запароленный. А стационарного телефона в этом доме нет и соседей нет. Вообще никакого жилья рядом невидно, одни деревья вокруг. Дом крепкий, старой постройки, а вот гараж и подвал под ним отдельно строили, да только знание этого нам ничем не поможет, как и машина, стоящая рядом с крыльцом. Водить-то, как выяснилось, никто из нас не умеет, — срывалась на истерику Ксения.

— Я вас научу, девчонки. Ногу новую выращу и научу, — постаралась успокоить их я. — Вы обезболивающие нашли? Укололи? Чего орете-то? Все уже закончилось. Мы здесь. Они там. Вы лучше обнимитесь девчонки. Чайку поставьте. Дом, не торопясь, обыщите. Не может быть, чтобы у него не было где-нибудь или своего старого телефона или наших. А может и не в доме… В гараже бы глянуть? А?

— Глянь… Раскомандовалось, солнышко наше рыжее. Чаю ей… И это вместо скорой! Ладно. Ладно. Не трепыхайся. Сейчас уколимся обезболивающим и тебя тоже ширнем. Вон видишь, Настюшка уже все приготовила, — ответила мне совершенно успокоившаяся Света.

— Девчонки, — привлекла я их внимание еще раз. — вы если найдете телефон, дайте мне позвонить сначала. Все же эти два жмурика, внизу, на моей совести. Очень не хочется попасть в тюремную больничку до выяснения лет на пять. Если я смогу дозвониться до нужного человека, то у нас здесь очень быстро будут и скорые, и вменяемые служители закона.

Телефоны девчонки нашли еще через пару часов и один из них, как ни странно, сумели оживить и вручить мне. Звонок пошел. Его приняли:

— Я слушаю вас, — услышала я такой знакомый мне голос, вот только мой голос пропал именно в этот момент, и я смогла лишь захрипеть. — Слушаю вас, — повторили еще раз, и я смогла наконец начать разговор.

— Нинуль…

— Лена? Где ты? Что с тобой?

— Я не знаю где я. Мы так и не определили адрес, по которому находимся…

— К черту адрес… Говори, что нужно делать? Выкуп нужен или мужики с пистолетами?

— Нинуль, скорые нужны и полиция, а еще те, кто трупы забирает. У нас тут мертвый маньяк и его помощница, а еще нас четверо. Скорая нужна для нас. И… Покойники… Это я их…

— Ничего не бойся. Отключайся. Все будет хорошо. Я сейчас ребят подниму. Они все сделают. И… Я встречу тебя в больнице.

— Спасибо.

Через два часа нас нашли, и все завертелось с бешеной скоростью. Больница. Операционная. Допросы. И, конечно, моя бабулечка Нинель рядом, а потому никаких намеков и обвинений. Отстали от нас тоже очень быстро. Почему от нас? А потому что мы опять вместе в одной палате и орем от кошмаров по ночам тоже вместе. Вот только в этот раз койки у нас настоящие, белье белое, никаких цепей и наручников, еда вкусная и врачи понимающие.

К девчонкам родители и родственники приходят. Плачут все время. А ко мне только Нинель. Муженек мой уже, оказывается, на развод подал. В розыск не подал, а на развод… Уже. С квартиры съехал и дочку с собой забрал. Маменька все его и Василисины вещи выгребла. Может и еще что ценного прихватила бы, да моя Нинуля у нее ключи отобрала, и сказала, что все, кроме личных вещей принадлежит тем, у кого мы квартиру снимали. А кровать и кресло для инвалидов в аренду взяты. Пришлось моей свекровушке убраться восвояси, не соло нахлебавшись. Полиция известила моего почти бывшего о том, что меня нашли, но времени для того, чтобы навестить меня в больнице у него не нашлось. И ничего удивительного в этом нет. Вон, муж Светы успел за границу жить уехать, а мой, когда соседка моя меня разыскивать начала, доказывал и ей, и полиции, что мне просто свободы захотелось, вот я и ушла. Было ли мне больно от его отношения? Как не странно, было. Успела я все-таки к нему привязаться и даже надеяться на что-то начала… Дура. Ничему жизнь не учит.