Принц для Агаты - Uma Страница 17

Вернувшись в Москву, Агата сразу пошла в женскую консультацию, еще раз сдала анализ крови и прошла дома тест на беременность, он оказался положительным, — полоски очень быстро посинели. У Агаты невольно задрожали руки и пересохло в горле от волнения. «О чем я вообще думала? — корила она себя, — раньше такого не случалось, потому что мужчины не хотели и я была на чеку, а этот…принц совсем меня закружил! Решу потом, сейчас о другом нужно волноваться…»

Волноваться ей в последние дни приходилось много, чего стоила только одна истерика Надира, устроенная им в парижском аэропорту. Он махал руками и кричал, что она не имеет права лететь без него, что он рано или поздно заставит ее подчиняться его воле, в общем, парень выставил на публичное обозрение всю свою высокородную спесь.

Французы не решились арестовать сына арабского министра, поэтому он долго метался по насквозь прозрачному залу, то уходил, то возвращался к Агате, которая упрямо, в гордом одиночестве сидела в кресле, ожидая рейса «Париж-Москва».

— Тебе что, все равно, что подумают о нас все эти люди?! — возмущался Надир. Разводя руками и склоняясь в Агате, он заглядывал ей в глаза. — Хочешь я сейчас угоню машину и устрою гонки, или нет, я пойду и напьюсь, а потом залезу на башню и буду призывать правоверных к беспорядкам?! За мной пойдут, мы снесем этот аэропорт и никто никуда не полетит!

Агата смотрела мимо него и молчала, решив не поддаваться на его провокации, тем более, что сама она тоже была на грани истерики и могла наделать глупостей. Одну она уже совершила, но настырно не хотела этого признавать. А полиция стояла в стороне и наблюдала за выпадами Надира. Вокруг него и Агаты образовалась пустыня, никто не хотел попасть под раздачу. Намечался международный скандал. Потом пришел Хасан и увел обессилевшего и всклоченного Надира из терминала, объясняя по дороге глазеющим на них зевакам:

— Все хорошо, господа! Просто молодые люди не сошлись характерами. С кем не бывает? Такова жизнь…

— Арабский шейх, он и в Африке арабский шейх, — изрекла с глубокомысленным видом Инна Раевская, выслушав Агату. — Что, он действительно тебе неинтересен? — не верила она. — Прям не верится, Агат! Такой мужчинка подходящий…

— Я хочу жить так, как жила до него, — объясняла Агата свою позицию. — Хочу приходить к себе домой, когда мне угодно, хочу работать в прежнем режиме, а не сидеть в чужой квартире под присмотром некого Хасана. Я ничего не имею против Надира, он умен, щедр. Я против его навязчивого внимания.

— Тебя не поймешь. Били тебя — плохо, любят тебя — тоже плохо! — отмахнулась от нее Инна. — Кстати, мне тут сорока на хвосте принесла, что твой Федор пошел по журналистам с компроматом на тебя…

— И много охотников готовы купить его болтовню? — усмехнулась Агата зло.

— Ну как сказать, — Инна игриво забарабанила пальцами по столу. — Болтовню наверняка начнут проверять, и тогда…

— Тогда все узнают, какая я плохая девочка. — обреченно закончила фразу Агата. Ни что бы ей были безразличны возможные последствия, просто ничего изменить она не могла. — Что было, то было, Ин, пусть копают. Жаль, пожалуй, мне только Надира. Он не заслужил такой стервы как я. Все к лучшему, может быть тогда он оставит меня…

— Ну хоть кого-то тебе жалко, значит не все потеряно, — кисло улыбнулась Инна. — Не тупи, Агата, у твоего араба большое будущее, а у тебя… все туманно, прямо скажем…

Агата понимала, что Надир ее просто так не оставит. Из-за упрямства или наивности он попытается вернуть ее расположение, как говорится, не мытьем, так катаньем. Девушка готовилась к крепкой обороне своей независимости, но и ждала, когда даст знак, — он думает о ней, скучает и хочет вернуть ее.

И однажды, прекрасным февральским вечером в дверь ее квартиры позвонили. Агата, прильнув ухом к двери, настороженно спросила:

— Кто там? — она боялась, что это нагрянул Федор. Этот человек способен был разрушить ее накатанную жизнь, превратить ее в сплошной кошмар.

— Я от шейха Аль — Амина, — отозвался Хасан. — Он шлет вам поклон, и все, что вы купили во Франции…

Агата нехотя отперла дверь, приоткрыла и посмотрела в образовавшуюся щель. В полутемной прохладе коридора действительно стоял сухопарый араб и держал в руках фирменные пакеты из бутиков, которые она посетила в Париже.

Распахнув дверь, Агата жестом пригласила Хасана войти. Войдя, он перегнулся пополам, поставил пакеты на пол и, пристально посмотрев на нее прозрачно-карими холодными глазами, заговорил, почти не шевеля тонкими губами:

— Мой господин приказал мне справиться о вашем здоровье…

— У меня все хорошо. — Ответила Агата, — передайте шейху мои благодарность и привет, — добавила она, видя, что Хасан ждет от нее ответной любезности.

Как только араб ушел Агата начала перебирать свои покупки. Ничего сверхдорогого она не купила, — пару шелковых платьев, деловой брючный костюм и пару великолепных фуляров из коллекции индийского кутюрье Рахита Бака. Последний был приятелем Надира, поэтому фуляры достались ей даром. Рассматривая вышитые золотыми нитями и расшитые мелким жемчугом шелковые платки, Агата невольно пожалела о том, что она так небрежно обошлась с Надиром. Уже дважды. «Наверное, я его люблю, — решила девушка, — и ребенка его я тоже люблю…»