Excommunicado - Ди Темида Страница 17

Морщинистое и круглое лицо Адама умудряется вытянуться, совершенно не скрывая эпичный шок. Он несколько раз открывает и закрывает рот, прежде чем что-то сказать, и снова взволнованно хватается за очки. Сжав их в ладони и после нацепив на кончик носа, он выдерживает томительную паузу и, прерывисто задышав, наконец проговаривает:

— Ты серьёзно, Джейн?..

Я сухо сглатываю, вперив в него прямой взгляд.

— Ты хоть понимаешь, куда идёшь?

— Да, — нагло лгу я, в очередной раз убеждаясь, что информацию о компании Альваро нужно собрать как можно скорее. Беккер явно знает больше моего, но ведь я не могу признаться в том, что не осведомлена и что вдобавок у меня нет выбора. — Сэр, я понимаю, что после всего, что вы для меня сделали, моё решение кажется как минимум необдуманным или неблагодарным, но я правда… Я правда должна уйти из партнёрства.

Плечи передёргивает, и я, поёжившись, на автомате поднимаюсь с места. Адам неуклюже встаёт следом, шаркнув креслом по паркету, и часто моргает в растерянности. Заметно увеличивающаяся злость застилает его зрачки.

— Но ведь ты не можешь просто так за один день уволиться лишь потому, что что-то им обещала, Джейн! У тебя есть незавершённые дела, которые нужно передать, обязательства, бюрократия отдела кадров, в конце концов — да кто, чёрт возьми, уходит вот так? Как давно ты приняла это решение? Почему не посоветовалась?

— Я обязательно завершу и передам все свои дела другим юристам, сэр, но не спрашивайте у меня сейчас больше ничего, — пусть мой тон может показаться грубоватым, я не могу иначе: чем дольше Беккер будет пытаться выяснить детали, тем сильнее обострится беседа. — А всё остальное: расчёт, документы и прочее давайте постепенно…

— Неужели для адвоката такого уровня ты снизойдёшь до работы на подобную… контору? — окончательно вспыхивает глава партнёрства, эмоционально тыча в меня пальцем. — Ты хоть представляешь, какие махинации проворачивает «Сомбра»?.. Какие слухи о ней и о её владельце ходят? Да ни один нормальный юрист не согласится защищать их интересы!

Ох. Слышал бы сейчас Беккера Рамирес, величающий своё детище «империей». Я не могу отрицать того, что по позвоночнику словно скатывается кусочек льда, стоит мне осознать сказанное начальником, но весь мой вид и жесты говорят лишь о неисчерпаемой уверенности и окончательно принятом решении.

Решении, которое меня вчера заставили принять.

— Я предпочитаю доверять не слухам, а собственным глазам и опыту, сэр. И раз по вашей оценке нормальные юристы на такое не пойдут, что ж, возможно, это лишний раз доказывает то, что я — юрист ненормальный. Время покажет… — в последних словах звучит неприкрытая горечь, потому что неизвестность во всём меня действительно душит, да и портить отношения с Беккером вконец мне не хочется. Я вроде попыталась проявить дипломатию, но его пылающее в красных пятнах лицо говорит об обратном, поэтому я не увеличиваю накал и, взявшись за ручку двери, лишь невозмутимо и тихо добавляю: — Я пойду в свой кабинет — пока ещё свой кабинет — и закончу с делами, сэр, а затем вернусь к вам…

Адам резко прикрывает ладонями лицо, вздыхая, будто полчаса безуспешно наставлял взбалмошную дочь на путь истинный, затем сползает ими, оттягивая кожу, и отнимает, упираясь руками в бока.

— Я думаю, ты пожалеешь об этом, Джейн… — в его немного скрипучем голосе нет типичной угрозы. Он говорит это не для усиления эффекта или театральности, а потому что действительно так считает, и засквозившая, как неприятный ветер, усталость подтверждает интонацию.

«Ты думаешь? А я знаю, Беккер…» — с болью думаю я напоследок и, закусив губу, молча выхожу из кабинета.

***

Несколько часов я убиваю на то, чтобы разобраться с текущими клиентами, которых надо было передать другим адвокатам партнёрства: сказать, что они были рады, — ничего не сказать. Наверное, ещё никогда словно наклеенные на плохой клей улыбки не казались мне настолько похожими на оскалы гиен, готовых вот-вот разодрать добычу.

«Что ж… У этого ублюдка Рамиреса, по крайней мере, нет лицемерия. Только прямолинейность и чистейшая бесчеловечность…» — сцепив зубы, чтобы не завыть, думаю я, пока плескаю себе в лицо водой. Туалет — единственное место, где сейчас можно скрыться от навязчивого внимания и так не особо дружелюбных коллег, которые будто с цепи сорвались, едва узнали, что я ухожу. Интересно, как бы они себя вели, узнав ещё и куда. Неясное послевкусие увольнения катается на языке всё время, пока я в здании офиса, и исчезает только, когда направляюсь к машине. А вот что-то, сжимающее в тисках рёбра, никак не уходит, не прекращается, как и обгладывающее нутро чувство тревоги.

Покончив с волокитой, и то частично, я вновь возвращаюсь к уже точно бывшему начальнику: прощаемся мы сухо и небрежно, сквозь зубы пожелав друг другу удачи.

Когда Беккер упоминал «Сомбру», я готова биться об заклад — какая-то доля страха, а может и некого благоговения, промелькнула в его оценке. И пусть он пренебрежительно назвал её «конторой» — взгляд, расширившийся на долю секунды в испуге и восхищении, я всё-таки запомнила. Надо сегодня же найти время и подключить хоть какие-то имеющиеся связи, чтобы узнать о корпорации Альваро всё то, что не выдаст Гугл.

Ещё раз пометив это пунктиком в голове, я сажусь в прохладный салон автомобиля, и меня застаёт звонок Кейт.

— Удалось что-нибудь выяснить? — торопливо произношу я, тут же хватаясь за телефон и изо всей силы прижимая его к уху. — Привет, Кейт…

— Да, привет, дорогая, — я слышу и в её голосе, немного искажённом техникой, нетерпение и шум мегаполиса на заднем фоне. — Не всё, но кое-что есть. Мой судмед, взглянув на документы, подтвердил, что вероятность получения инфаркта твоим отцом исключительно из-за состояния здоровья почти равняется нулю.

Я вдыхаю так глубоко, что ноздри смыкаются и остаются в таком положении несколько секунд, пока Кейт снова не заговаривает и мне не приходится выпустить со свистом накопленный воздух. Опустив голос на полтона, чтобы не быть никем услышанной, она молвит:

— По крайней мере, инфаркт мистер Ричардс получил бы, если бы стабильно на протяжении последних лет совершенно за своим здоровьем не следил. Джейн, не подумай ничего такого, но я просто обязана спросить: у него были проблемы с наркотиками?

— Нет! — тут же восклицаю я, отмирая, и суетливо хлопаю по разным кнопкам в машине: завожу, включаю климат-контроль, фары и решаю тронуться с места, параллельно продолжая общаться с Кейт уже по блютус: — Отец никогда бы в жизни… Он осуждал любые, даже простейшие успокоительные препараты, что уж говорить о наркотиках. Наверное, не стоит рассказывать, как он отреагировал, узнав, что мистер Морган почти с начала терапии назначил мне «Селексу»… Да и сама знаешь, Кейт, будучи сенатором, не так-то просто принимать запрещённое, оставшись с чистой репутацией. За годы это бы всплыло. Что именно говорит твой знакомый? Если бы отец умер из-за наркотиков, разве это не отобразилось бы в анализе крови?