Шанс даётся дважды - Агата Вебер Страница 17

Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»

      В один из дней я возвращалась с работы, по пути забрав сына из детского сада. Когда мы подошли к нашему дому, увидели около калитки внедорожник. Сердце трепыхалось. Неужели нас нашёл муж?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но из машины вышел парень – тот, кого я спасла на заброшке.

– Мышка! – воскликнул парень. И втянул воздух, как зверь. – Наконец-то нашёл! Всех на уши поднял.

– А зачем вы меня искали? – Посмотрела я на молодого парня. Щетина на его лице придавала ему такую брутальность, что мне аж захотелось подойти и погладить её.

– В дом пригласишь? – Парень рассматривал меня с интересом, в его глазах я увидела смешинки. Одета я была в джинсы и тёплый полушубок – одежда жителя деревни. И над чем он смеется: над моим видом или озадаченным выражением?

– Ну, проходите.

– Сын твой? – кивнул он на Глеба.

– Да. Проходите, вот тапочки наденьте, – сказала я ему и обратилась уже к сыну: – Ну что, мелочь, снимай куртку. Изваяние моё, отомри.

Мелочь мой улыбнулся.

– Я сам, мама. – Он разделся самостоятельно и повесил всё на вешалку.

Мысленно поблагодарила того парнишку, моего поклонника – Ростислава. Он стал приходить чаще, то дрова наколет, то починит что-то. И вешалку мелкому принес со словами: «У меня моим младшим не пригодится. И мама разрешила вашему сыну отдать. Скажите, куда только повесить».

Я ему тогда сказала, что сама сделаю. Парнишка помотал головой и сказал: «Я видел, у вас никаких инструментов нет. Я сам всё сделаю, показывайте куда».

Пришлось согласиться. Моему поклоннику, как оказалось, было двадцать три года. В армии служил, сейчас работал трактористом на ферме. Когда я узнала, что у нас разница с ним в пять лет, могла бы и принять его ухаживания. Но когда узнала, что у него отчество идентично с моим Славой... забыла, уже не моим, наверное. Так, парня звали Ростислав Витальевич. Я для себя решила: «Да ну, боже, упаси меня от такого счастья.

Мой незнакомец с заброшки прошёл в комнату. Начал рассматривать нашу потрёпанную мебель. Не нравится – тогда зачем вы приехали? Я вам задолжала, молодой и красивый, стильно одетый человек?

Смотрю на мужчину. Он очень высок, щетина так же, как и раньше покрывает его лицо. Он что, не бреется совсем? Интересный он очень. И такой красивый, что дух захватывает. Воздуха словно не хватает в комнате, да и вообще во вселенной. Он меня пугает. Смотрит не отрываясь и прожигая взглядом, а у меня мурашки бегут по коже.

– Да, а вы тогда так и не представились?

– Давид. – Парень присел на скрипучий диван.

– Очень приятно, – буркнула в ответ и умостилась в кресло напротив того, чьё имя уже узнала. Мелкого взяла на руки и прижала к себе, чтоб перестать трястись, как заяц. – Так с чем вы пожаловали? Я вам что-то должна?

– Очень должна. – Парень испытующе на меня посмотрел. А потом уже серьёзнее заявил: – Моё сердце осталось у вас в руках. Верните мне его.

– Я не понимаю вас. О чём вы сейчас?

Я отпустила Глеба с колен и сказала сыну:

– Мелкий, иди в комнату.

Сыночек послушно кивнул и ушёл играть. В то же мгновение Давид приблизился ко мне и прижал к себе.

– Красавица моя. Мила! А я правильно запомнил запах, – и тише продолжил: – Цветы тропические. - Он уткнулся в мою шею и вдыхал, словно не мог надышаться.

– Что вы творите? Я вам повода не давала так себя вести, – возмутилась я, отстраняясь от парня. – Пожалуйста, прекратите! – Я вырывалась из его объятий. Парень с неохотой выпустил меня из своих рук. – Что вы себе позволяете? - Я отошла от него подальше.

– Мила, а у тебя калитка открыта. – В комнату вошла бабушка Маланья. – А вы кто такой? Муж Милы? Нет, не похож, – уже как будто сама с собой разговаривала бабушка.

– Я за Милой приехал, меня Давид зовут, – ответил он бабушке.

– Вот значит, как. Парень вижу хороший. А не боишься её проблемы разгребать?

– О чём вы, бабушка Маланья? – спросила я пожилую женщину. Она подмигнула мне и продолжила:

– Парень знает. Да, Давид?

Он кивнул в ответ.

– Судьба-то какая интересная. А она оказывается, та ещё шутница, – сказала она. Я смотрела на бабушку и не понимала, о чём она. – Мила, а что ты гостю чай не наливаешь? Давай попьём. Я вкусные плюшки сегодня испекла. Зови Глеба.

   Мы зашли в кухню, я стала накрывать на стол и всё время, пока делала эту рутинную работу, натыкалась на взгляд мужчины. Обжигающий. Страстный. Я ощущала себя бабочкой, точнее мотыльком, который летит на огонь.

Бабушка начала расспрашивать Давида. Кто он, откуда и зачем пожаловал? Но эти вопросы, похоже, не нужны были бабулечке. Она что-то знала, то о чём не хотела рассказывать. Улыбалась как-то хитро. Мужчина смотрел на бабушку и на меня. Но рассказывать ничего не собирался.

– Бабушка, я позже озвучу Миле, зачем я приехал. – Он посмотрел на меня и опять этот его взгляд, от которого внутри меня словно пожар.

– Правильно. Молодец. Вам поговорить о многом надо. Мила, я думаю, не против будешь, если Глеб у меня переночует.

Я согласилась, так как понимала, что мне придётся поговорить с мужчиной о многом.

Глеб поцеловал меня в щёку, а бабушка одними губами прошептала: «Всё будет хорошо».

Я повернулась к мужчине, и мне так много хотелось ему сказать, но он не дал мне произнести ни слова. Быстро приблизился и накрыл мои губы властным и собственническим поцелуем, страстным, словно пламя.

– Отпусти те, – прошептала я Давиду.

– Нет, мышонок, теперь ты моя и не отвертишься.

Я посмотрела на мужчину.

– Зачем? – только и смогла выдавить я из себя очень тихо.

– Любить, холить и лелеять.

– Зачем? – опять спросила я Давида.

– Мышка, мы поедем ко мне.

Я ничего не понимала. Для чего мне ехать к этому мужчине, что он хочет мне доказать? Зачем я ему нужна?

    О чем говорит этот мужчина? Как такое может быть?! Да, я понимаю, мне надо развестись с мужем. У него теперь есть другая, слышала собственно сама, как он с девушкой говорил.