Птица счастья [= Птица страсти ] - Конни Мейсон Страница 17

– Меня зовут Поющая Радуга.

– Слава Богу, что вы говорите по-английски. Вы можете мне помочь?

– Я бессильна помочь тебе, – грустно сказала Поющая Радуга. – Я могу только сказать тебе о намерениях Бешеного Волка. Если ты ему повинуешься, он не причинит тебе вреда.

Бешеный Волк одобрительно хмыкнул. Поющая Радуга поняла это как разрешение продолжить разговор.

– Бешеный Волк – доблестный воин. Ты и твои дети будут иметь все, что захотят.

– Дети! Я... я не понимаю. – Конечно же, Шэннон знала, чего добивается от нее Бешеный Волк, но не желала мириться с этим.

– Бешеный Волк не намерен лишь переспать с тобой, – пыталась повлиять на девушку Поющая Радуга. – Он может использовать тебя, а затем отдать другим мужчинам. Но он делает тебе честь и берет тебя в жены. Ты должна смириться и начать новую жизнь.

– Никогда! – запротестовала Шэннон. В синих глазах полыхнул ужас. – Я не буду женой краснокожего дикаря!

– Довольно! – рявкнул Бешеный Волк. – Я покажу Огненной Птичке все, что ей следует знать.

Он схватил ее за запястье и потянул за собой.

– Поющая Радуга! Не позволяй ему уводить меня! – взмолилась Шэннон.

– Молчать! – заорал Бешеный Волк. Разочарование заставило его вести себя грубо по отношению к Шэннон. Он подвел ее к своему вигваму, откинул полог и втолкнул внутрь.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, оглядываясь вокруг в поисках пути к спасению.

– Я пришлю к тебе Утреннюю Росу, – сказал Бешеный Волк. Он едва справлялся с желанием наброситься на Шэннон и овладеть ею. Еще ни одну женщину не желал он так сильно, как свою пленницу.

– Кто это? – поинтересовалась Шэннон. – И почему ты посылаешь ее ко мне?

Губы Бешеного Волка цинично скривились:

– Утренняя Роса – моя жена. Ты должна ее слушаться.

– Твоя жена? Тогда почему ты хочешь жениться на мне, если у тебя уже есть жена?

– У нас так принято, – пояснил Бешеный Волк. – Сегодня ты будешь спать со мной и помогать по хозяйству Утренней Росе. – С этими словами Бешеный Волк повернулся, чтобы уйти.

– Я не буду этого делать, – запротестовала Шэннон. Бешеный Волк только улыбнулся и вышел из вигвама.

Шэннон бросилась к выходу и выглянула наружу. Около вигвама застыл индеец. Ей ничего не оставалось, как вернуться в свою темницу и как следует ее изучить.

Вигвам оказался удивительно просторным. Шкуры бизонов были прикреплены к четырем длинным шестам; наверху виднелось отверстие для вентиляции, посреди вигвама разводили огонь. Вигвам сооружали таким образом, что в любой момент его можно было сложить и унести с собой на новое место. Шэннон осмотрела нехитрую кухонную утварь, скатанные в рулон шкуры бизонов, которые индейцы использовали вместо тюфяков и одеял. По стенам вигвама были развешаны мешки из кожи буйвола, в них хранились запасы продовольствия. Справа от входа висел лук со стрелами, но Шэннон и не думала воспользоваться им, поскольку понимала, что в неумелых руках эта вещь окажется бесполезной.

Она решила порыться в кожаных мешках, но тут кто-то откинул полог, и в вигвам вошла молодая женщина. Шэннон поразили ее статная фигура и неженственная красота. Черные как уголь глаза смотрели на Шэннон весьма недружелюбно.

– Кто ты? – отпрянув от нее, спросила Шэннон.

Индианка была значительно выше и мощнее ее. На вопрос Шэннон вошедшая только осклабилась и издала звук, похожий на рычание.

– Ты Утренняя Роса?

– Утренняя Роса не говорит по-английски, – Бешеный Волк вошел в вигвам вслед за индианкой. – Не зли ее. Она здесь потому, что я ей так приказал. – Сказав это, он круто повернулся и вышел.

Индианка надвигалась на Шэннон, не сводя с нее злобного взгляда. Конечно! Кому понравится, если муж привел еще одну жену. Не успела Шэннон опомниться, как Утренняя Роса стала срывать с нее одежду. Шэннон сопротивлялась как могла, но силы оказались неравными, и вскоре она предстала во всей своей наготе перед оценивающим взглядом индианки. Неожиданно для Шэннон суровая молодая женщина повернулась и ушла, унося с собой то, что раньше было одеждой Шэннон, – все до последнего лоскутка.

– Постой! Моя одежда! – Шэннон обрушила свой гнев на Бога, который допустил такое. Конечно, она не всегда вела себя так, как хотелось бы ее матери, но ее вера в Бога была непоколебимой, и она всегда ждала от него помощи, когда попадала в беду.

К тому времени, как вернулась Утренняя Роса, Шэннон нашла одеяло и прикрыла свою наготу. Индианка принесла воду и знаками показала Шэннон, что ей следует вымыться. Шэннон хотела было отказаться, но затем подчинилась, решив, что мытье ей не помешает. Используя одеяло как ширму, она торопливо вымылась, чувствуя себя неуютно под презрительными взглядами Утренней Росы. Затем индианка достала из корзины платье из тонкой замши и швырнула его Шэннон. Радуясь хотя бы такому одеянию, девушка быстро облачилась в него.

Прикосновение к телу мягкой оленьей кожи было восхитительным. Рыжевато-коричневое платье, украшенное вышивкой и бахромой, ладно сидело на точеной фигуре Шэннон и доходило ей до середины икр. Утренняя Роса нехотя протянула ей и мокасины, которые Шэннон зашнуровала до самых колен.

Как только Шэннон оделась, индианка вытолкнула ее наружу, пребольно ущипнув за руку, когда девушка невольно замешкалась у выхода. Утренняя Роса усадила ее размалывать зерно, что Шэннон и принялась делать под бдительным оком негодующей индианки. Другие индейцы не обращали на девушку ровно никакого внимания. Лишь Бешеный Волк однажды подошел и уставился на нее ничего не выражавшим взглядом, а затем молча повернулся и ушел восвояси.

У Шэннон было достаточно времени, чтобы поразмыслить о своей судьбе и о том, что произойдет сегодня ночью. Она еще не до конца оставила надежду на то, что Бог каким-то чудесным образом придет ей на помощь и вызволит из чудовищных лап Бешеного Волка. Шэннон знала, что как только стемнеет, индеец изнасилует ее, причем сделает это самым жестоким образом, чтобы доказать свою власть и еще раз подчеркнуть то, что она – его собственность.

Время от времени ее мысли возвращались к Блейду: она вспоминала то ощущение, которое возникало, когда он целовал и обнимал ее. Что, если бы она не устояла и поддалась его всепоглощающей страсти и своему желанию? По крайней мере, она знала бы, что предстоит ей испытать сегодняшней ночью. Интуиция подсказывала ей, что если бы это впервые произошло с Блейдом, то у нее остались бы незабываемые впечатления.

Затем Шэннон подумала о своих родных. Как она их всех любила! Как хотела их видеть! Внезапно она почувствовала в себе решимость бороться с Бешеным Волком до конца. Браниганы легко не сдаются! Она не из робкого десятка и добьется того, что снова увидится со своей семьей, и никто не помешает ей в этом. Возможно, ей придется терпеть побои – Бешеный Волк наверняка рассвирепеет, – но она перестанет сопротивляться только в том случае, если он убьет ее.