Начнем всё сначала - Татьяна Герцик Страница 17

Лежавший на ней Павел протягивал к ней руки с ласковой усмешкой, как истый змей-искуситель. Она застыла на месте, охваченная недобрым предчувствием. Совершенно не стесняясь своей наготы, парень быстро соскочил с постели, подхватил ее на руки, и, целуя, положил туда, где только что лежал сам. Склонившись над ней, принялся ласкать и ласкал до тех пор, пока из ее глаз не ушла тоскливая обеспокоенность, и она сама не притянула его к себе.

Все новогодние праздники Новицкий провел у Жанны в общаге, лишь пару раз сгоняв домой за новыми партиями чистого белья. Они ходили гулять, заходили в студенческие кафешки, и любили друг друга в раскаленном молчании. Павел ничего не говорил ни о любви, ни о привязанности, ни даже о том, что хочет ее, но она ничего подобного и не ждала. Она была достаточно умна, чтобы понимать, что Павел не из тех, кто может верно и искренне любить, и оценивала свои шансы на замужество с ним как нулевые.

Но что делать, если она влюбилась в такого неподходящего человека? Никто ведь ее не заставлял. Хотя, если бы не его настойчивость, то, вполне возможно, она жила бы спокойно и до сих пор смотрела на мир сквозь розовые очки.

Перед первым учебным днем Жанна попросила Павла уйти, ведь в любой момент могла появиться Юлька, но он воспротивился.

– Она всегда приезжает по утрам. Вот я и смотаюсь рано утром. Не беспокойся, она меня не застанет.

И он в самом деле ушел от нее за полчаса до появления подружки. Но едва та зашла в комнату, как всё поняла – несмотря на то, что Жанна настежь распахнула окно, чтобы проветрить комнату, в воздухе стоял плотный запах постельных утех и мужского пота. Она с огорчением посмотрела на Жанну, но ничего не сказала.

Павел с нетерпением ждал выходных, чтоб остаться с Жанной наедине. Все три ночи и два с половиной дня он не выпускал ее из постели, наслаждаясь ее нежным телом. Она не возражала, но настоящей женщиной себя не чувствовала. Может быть, в этом виноват был Новицкий, не считавший нужным ласкать ее дольше, чем хотелось самому, а может, чего-то не хватало ей самой. Может быть, страстности? Но когда она пыталась проявить робкую инициативу, он перехватывал ее, нетерпеливо овладевая ею, и чуть не теряя сознание от острого блаженства.

Когда она впервые после окончания карантина собралась ехать домой, Новицкий взбунтовался.

– И зачем тебе туда ехать? Что ты там не видела?

Пришлось сказать ему, что она как ездила раз в месяц домой, так и будет ездить. Разозлившись до такой степени, что возле стиснутых губ появились белые полосы, Павел замолчал. Но потом, что-то сообразив, скомандовал:

– Ты будешь туда ездить в критические дни! Все равно они пропащие для наших встреч!

И стал внимательно следить за выполнением этого условия. Жанна понимала, что он ее просто использует, но спорить с ним и что-то отстаивать не хотела. От постельного угара у нее кружилась голова, и сил не было даже на учебу. По понедельникам она сидела на занятиях, как пустоголовый чурбан, не слыша ни слова из того, что говорили преподаватели. Отходила лишь к четвергу, но уже в пятницу всё начиналась сначала.

Дома мама сразу поняла, что дочь стала женщиной, но ничего не сказала. Отец тоже посматривал на нее с пониманием, но молчал. Жанна была искренне благодарна родителям за то, что они не лезут в душу. Ведь что она могла им ответить на простой вопрос: когда свадьба? Никогда? Что с ней просто развлекаются, а она это разрешает? Больше того, с удовольствием в этом участвует?

По сути, она предала всё, что считалось в их семье нерушимым. Все запреты, наставления, всё, чем должна руководствоваться в жизни порядочная девушка, всё было забыто. Горечь разъедала душу, и она особенно сильно ощущала свое падение дома, в патриархальной семье, где всё дышало добродетелью в исконном понимании этого слова.

Сашка тоже не принес покоя ее измученной душе. В последнюю их встречу, посмотрев на нее внимательными глазами, холодно спросил:

– Как дела?

– Нормально. Учусь помаленьку.

Он с прищуром кивнул и двусмысленно заявил:

– Вижу. Причем всему.

Почувствовав, как лицо покрывается жарким румянцем, она с вызовом потребовала объяснений:

– Что ты имеешь в виду?

Но лучше бы она этого не спрашивала. Отодвинув ворот ее водолазки, он ткнул пальцем в темное пятно, оставшееся после последних нескромных ласк Павла и прошипел:

– Вот это, дорогуша! И запомни – на таких в нашем селе не женятся! – и пошел прочь, презрительно насвистывая.

Эти жестокие слова камнем легли на сердце, тем более что она считала их вполне справедливыми. С тоской посмотрев вслед небрежно уходившему другу, села на скамейку у ворот и незряче посмотрела на высокое небо. По нему бежали кружевные кокетливые облачка, но она их не видела. Душа болела, уязвленная и презрением старого друга, и неуверенностью в завтрашнем дне.

Она прекрасно понимала, что в жизни Павла она не первая и не последняя. Так, краткая перевалочная станция на его длинном жизненном пути. И зачем она его только встретила? Хотя, возможно, она была такой незрелой, что ее мог бы соблазнить любой? Нет, с этим она была решительно не согласна. Если бы она не влюбилась, всё было бы по-другому.

Они продолжали встречаться с Павлом по выходным до июня, пока не начались экзамены, и Юлька не переехала домой. Тогда Павел стал приходить к Жанне когда вздумается, и оставаться на столько, на сколько хотел. Когда любовник сдавал свои экзамены, она не знала. Эта сессия принесла ей большие проблемы. И, хотя ей ставили отличные оценки, это было скорее данью ее прошлым заслугам. А может, ей так казалось после бессонных, наполненных жаркой страстью ночей?

А тут возникла и еще одна проблема. В начале июня должны были наступить критические дни, но не наступили. Она подождала два дня, не понимая, что могло случиться. Ведь Павел всегда предохранялся. Думать о плохом не хотелось, но она всё-таки пошла в аптеку и купила тест на беременность.

Вечером округлившимися от ужаса глазами смотрела на узкую полоску бумаги с четко видимыми полосками. Она беременна! Присев на край ванны, низко опустила голову, превозмогая тошноту. Руки мелко подрагивали, по спине катились холодные капельки пота. Этого не может быть, не должно быть! Ей нельзя быть беременной без мужа, она же дочь директора школы! Боже, как же она подвела родителей! Если она появится дома в таком положении, сколько будет разговоров, как ее начнут презирать сельские сплетницы! В их селе такого еще ни разу не было, и начинать подобную неприятную статистику она категорически не хотела.

Но что она так волнуется? Не она одна ведь сотворила этого ребенка, без Павла у нее ничего б не получилось. И вообще в этом деле девяносто процентов вины на нем, она же ни разу его в постель не тянула!

Прерывая лихорадочно прыгающие мысли, решила немедленно ему обо всем рассказать. Но вот как? Неужели караулить его у корпуса физиков, подвергая себя возможным насмешкам? Ее будто окатили холодной водой. Нет уж, лучше подождать. Он непременно придет.