Она не такая, как все - Энни Уэст Страница 17

— Тамсин. Я рад вас видеть. — Он поклонился ей и поцеловал ее руку.

— Добрый вечер, Аларик, — произнесла она хрипловатым голосом, от которого его желание усилилось.

Его пальцы крепче сжали ее руку, и на мгновение ему захотелось увести ее отсюда в какое-нибудь укромное местечко и заняться с ней любовью.

— Простите за опоздание.

Чтобы не поддаться искушению, он отпустил ее руку и отстранился.

— Вы вовсе не опоздали. Развлекайтесь. Скоро я к вам присоединюсь.

Тамсин кивнула, и он отвернулся, чтобы поприветствовать других гостей. Никогда еще обязанности хозяина не казались ему такими утомительными.

Общаться с людьми на королевском балу оказалось гораздо проще, чем она думала.

— Вам здесь нравится? — спросил ее Питер, дружелюбный администратор молодежного центра.

— Разве может быть иначе? Я познакомилась со столькими интересными людьми. К тому же я люблю танцевать. — Это она осознала только после того, как несколько часов прокружилась в вальсе с разными партнерами. Подол ее платья красиво колыхался при движении, и она любовалась своим отражением в зеркалах просторного зала.

Она повернулась. Питер был в военной форме. Медали на его груди блестели в свете канделябров. Он выглядел очень элегантно. Даже шрам на щеке его не портил.

Он рассмеялся:

— Правду говорят, что девушкам нравится военная форма.

— Я на вас пялилась? — смущенно пробормотала она. — Простите. Просто это так необычно.

— Но не в Рувингии. На официальные мероприятия все мужчины приходят в парадной форме. — Он ей подмигнул. — Ведь она так нравится женщинам. Но на поле брани мы надеваем форму защитного цвета, как и все остальные.

Мимо них пронеслась ослепительно красивая пара танцоров. Это были Аларик в военной форме с медалями и хрупкая блондинка в голубом платье и сапфирах.

Грудь Тамсин неприятно сдавило. Неужели она ревнует? Это открытие потрясло ее.

Аларик пообещал, что скоро к ней вернется, но за все это время потанцевал с ней всего один раз. Причем он не прижимал ее к себе, как эту красотку, а держал на расстоянии, словно пожилую тетушку.

— И принц тоже? Ему ведь не нужно носить форму цвета хаки?

— Аларику? Так вы не знаете?.. — удивился он.

— Не знаю чего? — Не дождавшись его ответа, она продолжила: — Хотите сказать, что Аларик тоже солдат? Я думала, он носит форму только потому, что это полагается ему по статусу. Что он не участвует в военных операциях.

Питер покачал головой:

— Аларик получил офицерское звание не из-за своего высокого положения, а благодаря своему таланту и отваге. Военная служба пошла ему на пользу.

Насторожившись, Тамсин опустила свой бокал с шампанским:

— Что вы имеете в виду?

— Аларик был нашим командиром, причем очень неплохим. Но должность командира подразумевает большую ответственность. Эта ответственность становится испытанием для человека неравнодушного, особенно если что-то идет не так.

Тамсин посмотрела на его шрам, и ее сердце наполнилось сочувствием.

— Простите. Мне не следовало затевать этот разговор.

Питер улыбнулся:

— Из-за этого? — Он указал на свою щеку. — Это пустяк. Поверьте мне, есть вещи, которые гораздо хуже. — Он бросил взгляд в сторону Аларика. — Знаете, не все шрамы находятся снаружи. Мой, по крайней мере, зажил.

Тамсин посмотрела на принца, такого сильного, красивого и уверенного в себе. Питер намекнул на его душевные раны. Неужели он прав? Она подумала о затаенной грусти, которая присутствует в глазах Аларика, даже когда он улыбается. Какие страшные тайны он хранит?

Она вдруг вспомнила, каким бледным и мрачным было его лицо после того, как он спас мальчика от серьезных ожогов. Как он тупо уставился в одну точку, словно испытывал боль или потрясение.

— Тамсин?

— Простите. — Она переключила свое внимание на Питера, протягивающего ей руку.

— Потанцуем?

Она кивнула, радуясь, что может отвлечься от тревожных мыслей.

Она протанцевала еще час с разными мужчинами, стараясь наслаждаться чудесным вечером и не думать об Аларике. В конце концов она устала и попросила своего последнего партнера отвести ее в зону для отдыха, где они могли бы выпить шампанского и поговорить.

Он оказался главным редактором одной из национальных газет, знающим много забавных историй. Тамсин заметила, как блестели его глаза, когда он на нее смотрел. Это прибавило ей уверенности в себе. Кроме того, он заинтересовался ее работой и предложил даже написать о ней статью. Впервые в жизни она почувствовала себя интересной женщиной.

— Вы мне позволите украсть вашу даму?

Услышав глубокий мужской голос, собеседник Тамсин остановился на полуслове, после чего сказал:

— Конечно, ваше высочество. Я с вами свяжусь.

После того как он, поклонившись, удалился, Аларик обратился к Тамсин:

— Наконец-то мы с вами можем потанцевать.

У нее не было причин ему отказывать.

Когда его рука легла ей на талию, ее сердце учащенно забилось. Какая нелепость! Она уже сегодня танцевала с принцем. Но тогда он почти не смотрел нее и держался отстраненно. Сейчас она почти физически ощущала на себе его обжигающий взгляд. Откуда такая перемена?

— Вижу, вы нашли себе нового друга, — заметил он, взяв ее за руку.

Глубоко вдохнув, Тамсин положила другую руку ему на плечо и уставилась на воротник его мундира. «Это просто танец, — сказала она себе. — Игра на публику».

— Даже нескольких. Здесь столько приятных людей.

— Я видел, — произнес Аларик, ведя ее на танцпол. — Вы весь вечер танцевали с разными мужчинами.

В ответ на его резкий тон она подняла на него глаза.

— Вы велели мне развлекаться. Других распоряжений не было. Я не знала, что мне нельзя общаться с другими гостями.

— Значит, вот как вы это называете? — Он быстро закружил ее в вальсе, и к ее негодованию примешалось какое-то странное чувство. Ей казалось, что она находится на краю опасной пропасти и что-то тянет ее вниз.

— Вам что-то не нравится, Аларик?

— Нет. Просто мне бы не хотелось, чтобы вам причинили боль.

— Причинили боль?

Музыка закончилась. Они остановились, но Аларик не отпустил ее:

— Мы, жители Рувингии, очень гостеприимны. Но мне бы не хотелось, чтобы вы приняли дружелюбие за что-то большее.

Сердце Тамсин болезненно сжалось. От удовольствия, которое она получила за вечер, не осталось и следа.