Воспитатель - Яна Егорова Страница 17

— Не переживай, мы все выясним.

Эти простые, казалось бы, слова случайный любовник шепнул мне на ухо в тот момент, когда мы стояли в коридоре моей квартиры, и он помогал мне надеть пальто. Господи, как легко нас, девчонок, купить. Всего несколько слов, обычный поступок нормального мужчины — сесть в машину и отвезти женщину в больницу. Побыть рядом. Это тебе не с драконом сразиться, не армию победить. Элементарно быть человеком. Однако, как показывает практика, для многих мужчин даже это неосуществимый подвиг. Это же подняться с дивана, оторваться от футбола и сделать что-то для родителей своей женщины. Это же потратить несколько часов на то, чтобы доехать, всех собрать и побыть там.

Так, по крайней мере, считал мой бывший муж. Всегда. Каждый раз. А если вдруг, на свое несчастье, задержишься, тем более.

— Где ты была? Ночь уже! В доме есть нечего, дети уроки не сделали, а у меня температура, кажется. Голова болит! Что, наша мама, как всегда, ничего не может сделать сама?!! — в подобных случаях говорил он с теми или иными поправками, но смысл никогда не менялся.

Сашка считал и считает, я так подозреваю, что у жены не должно быть никаких интересов, кроме главного — идола и памятника мужчине с большой буквы — собственного мужа. Ага. Только с каждым годом я все меньше и меньше понимала, зачем, за что он заслужил такое счастье, чтобы стать идолом? Что он такого сделал? Иногда приходил домой и строил всех по стойке смирно?

Я волновалась за отца, но, не смотря на это волнение, с каким-то восхищением и недоверием отстраненно наблюдала за тем, как Константин собрал нас всех, выставил за дверь, и проводил в машину. Дети слушались его, как солдаты командира — моментально нырнули на задние сиденья и пристегнулись, а Константин открыл дверь передо мной.

— Катенька, — ему пришлось подхватить меня под руку и подвести к машине, потому что его любовница слишком глубоко нырнула в свои женские размышления и, чуть было не забыла о том, где находится и куда собирается. Усадив неблагоразумную Катеньку, Константин поправил юбку моего платья, чтобы ее не зажало дверью, потом пристегнул свою женщину и только тогда, закрыл дверь.

— Костя, Костя! — заверещала Лилька, как только Белявский сел за руль. — Надень куртку, ты замерзнешь!

Дочка велела, а сын подал с заднего сиденья его вещь.

— Я помогу, — на автомате отреагировала я потому, что раньше всегда делала это для Сашки. Привычка. Однако… Судя по радостно вспыхнувшему взгляду Константина, для него подобная помощь была настолько же в новинку, насколько для меня и для детей его поступок.

Взяла у Сашки куртку своего коллеги и подержала, пока он развернулся ко мне спиной и продел руки в рукава.

— Спасибо, Катенька, — в прямом смысле сияя, поблагодарил Белявский, как только вернулся в исходное положение. — Ну, что, — а это уже детям, — в путь?

— В путь! К дедушке! — поддержала Лилька, и мы стартовали.

К маминому дому прибыли через двенадцать минут, даже немного раньше, чем он обещал. В ту секунду я как-то не подумала о том, какое произведет впечатление на маму наше появление. Одно то, что какой-то незнакомый ей мужчина вмешался в наш разговор, пообещал, что привезет нас и все решит, уже могло лишить ее дара речи.

Сашка всегда делал наоборот. У него появлялись срочные дела, да, все та же температура, на работу вызывали, нога болела, сил не было, тошнило, выворачивало и плющило. Моя мамочка тоже привыкла к его «мужским» поступкам. А вот, кстати, и она показалась из подъезда!

— Бабушка! — Лилька заметила ее раньше всех и показала пальчиком.

— Сидите, — велел наш водитель и сам вышел навстречу моей маме!!! А мы наблюдали из его машины, как Белявский подошел к ней, представился, поцеловал ручку и проводил к своему дорогому автомобилю. На лице мамочки не было удивления. На нем вообще ничего не было. Она выпала из этой реальности подобно мне самой.

Все дело в том, что мы с ней обе, за всю свою жизнь не встречали на своем пути подобных мужчин.

Мужчин, которым не чуждо ничто мужское. Вежливость, галантность — открыть даме дверь и поцеловать ручку, забота, проявление силы по назначению. Молчаливая помощь, без наездов, на вроде «ты мне потом будешь должна по гроб жизни».

— Бабуля, привет! — Лилька подвинулась, пустив на соседнее сиденье мою маму.

— Деточки мои, — мамочка по очереди обняла внуков, — хорошо, что вы здесь. Здравствуй, доченька, — сказала мне она всего два слова, но мы друг друга поняли.

Не смотря на это, не могла ответить ни на один непроизнесенный ею вопрос — Константин уже вернулся в машину, и его мощная машина рванула с места.

— Руслана Георгиевна, известно, в какой палате он лежит? Этаж? Отделение? — по-деловому спросил Белявский, профессионально делая занос на заснеженной дороге.

— Д-да… — прокричала мама, в испуге от резкого поворота ухватившись за мягкую ручку над дверью. — Я все покажу!