Милашка для грубияна - Илона Шикова Страница 17

Идея о совместном проживании, точнее о том, чтобы Катя увидела мою жизнь изнутри, пришла мне недавно. Немногим раньше последней статьи, когда девчонка в очередной раз перекрутила мое поведение на свой манер.

Я вообще изначально не подозревал, что местная желтая пресса выделила моей персоне целых две страницы с подробными описаниями моих похождений. Глаза открыл Пашка Балабанов после статьи, где Катя нагло «стырила» мои фотки из Инстаграм, на свой манер перекрутив все события.

— Не знал, что ты у нас местная знаменитость, и тебе посвятили целую рубрику в журнале, — усмехался Пашка, сидя в этом кабинете как раз на том месте, где десять минут назад пребывала Катя. — Поздравляю, дорогой, ты теперь такой популярный.

— О чем ты? — нахмурив брови, спросил парня.

— Как же, все только и говорят о новом герое, Артеме Вишневском, который «покорил» Америку.

— Ты можешь нормально мне объяснить, что происходит? — я, как обычно, начал выходить из себя. Не люблю, когда ходят вокруг да около.

— Наш местный глянцевый журнал для баб «Shick» становится очень популярным благодаря тебе. Какая-то Милашка явно к тебе, Артем, неравнодушна, раз третий месяц подряд пишет о твоих похождениях.

Журнал я нашел у секретаря, которая работала еще с отцом. Она так же, как и Светлана Петровна, ревностно относилась к любым высказываниям и статьям, по ее мнению порочащих мое светлое имя.

— Я бы этой Милашке все волосы повырывала, — зло шипела Нина Степановна. — Какая хамка! Надо же, так моего мальчика оклеветать.

— Вы бы меньше всякую ерунду читали, — вернул назад журнал, пробежав глазами статью.

— Артем, говорю тебе, подай на нее в суд за клевету.

— Нина Степановна, дорогая, — приобнял женщину за плечи. — Спасибо вам за поддержку, но не стоит, поверьте, даже время тратить на каких-то идиоток, которым нечем заняться. Пусть поднимет себе девочка рейтинги, мне не жалко.

Когда и в следующем выпуске вышла статья про мои похождения, я решил прикольнуться. Специально собрал знакомых девчонок и устроил в центре города танцы с распитием шампанского. Милашка не подвела и все оформила в лучшем виде.

Может, совпадение, а может, надо действительно сказать Кате спасибо, но после ее писулек дела мои пошли в гору. Я не зацикливался на этом, но каждый месяц не оставлял ее без работы. Правда, немного задело за живое, когда она написала про фотосессию, забыв упомянуть, что делалась она бесплатно, а еще и для того, чтобы помочь онкобольным детям. Я и сам тогда перечислил немалую сумму, о чем Милашка промолчала. Она так же не написала о том, что я пожертвовал крупную сумму в местный благотворительный фонд, а ещё ежемесячно спонсирую два детских дома. Видимо, полуголый Артем Вишневский куда более интересен читательницам, чем судьба детей-сирот.

Я не придавал значения ее статьям и даже не пытался узнать, кто она такая. Если бы не этот дурацкий день рождения, а также урод, который напился и начал приставать к девушке друга, я бы и дальше не интересовался журналисткой. Но она третий раз задела меня за живое.

И ладно бы меня, но тонкие намеки в адрес моих друзей я простить не смог.

Узнать всю подноготную Миланской Екатерины Григорьевны не составило труда. Мать уже больше десяти лет за границей, девушка живет сама, и, как я понял, зарабатывает тоже сама, не ожидая ни от кого помощи, раз до сих пор не замужем. Еще бы, с таким-то темпераментом и несносным характером выдержать ее не каждый сможет. Да и зарабатывает каждый, как умеет.

Светлана Петровна тихонько входит, прерывая мои воспоминания. Ставит на стол стакан с янтарной жидкостью, проводит рукой по моей голове и улыбается.

— Вы уж не обижайте Катю, — усмехаюсь в ответ. — Она неплохая, правда, строптивая слишком и несдержанная. Прямо как я.

— Ладно уж, переживу.

— Будем перевоспитывать, — говорю вслед, и после того, как закрывается дверь, добавляю: — Если она приедет завтра.

Мой взгляд останавливается на календаре, и рука со стаканом замирает в воздухе. Черт, пятница, как я мог забыть? Балбес безмозглый. Ну, надо же. Не мог предложить девушке переехать ко мне через неделю? Придется от нее отмазываться на целый день, если она все-таки переедет ко мне. Не хочу, чтобы об этой дате кто-то знал, тем более она, ведь точно напишет потом на свой манер, с издёвкой. Не выдержу, если начнут сочувствовать или обсуждать мое поведение в этот день.

Холодный чай с мятой расслабляет, после чего иду в комнату с тренажерами, чтобы снять окончательно напряжение. Мне нравится заниматься, особенно по вечерам. Утром, как обычно, я проснусь в плохом настроении, а времени перед работой в обрез. Приходится поддерживать форму по вечерам.

Чтобы не тратить время на поездки, выделил одну комнату в доме для тренажеров. И так этих комнат тут дохрена, надо же чем-то их заполнять.

Мышцы «гудят» после штанги и беговой дорожки. Но мне нравится эта ноющая боль. Напряжение спaло полностью, остается контрастный душ и здоровый сон. Интересно, что принесет завтрашнее утро кроме плохого настроения, которое вот уже пять лет меня неизменно преследует?

Засыпаю быстро, а утром открываю глаза раньше будильника. Бреюсь перед зеркалом, думая о симпатичной блондинке. Неужели проигнорирует? Злость закипает с новой силой.

В восемь часов спускаюсь вниз, одетый в костюм с белоснежной рубашкой, чтобы выпить кофе. Здороваюсь с домработницей, пожимаю руку начальнику охраны, который также как и секретарь остался со мной, несмотря на мои выходки.

— Артем, я…, — начинает мужчина.

— Виктор Иванович, даже не начинай, — перебиваю его. — Я поеду за рулем сам. Ты же знаешь, меня это успокаивает. И хорош за мной машину сопровождения пускать, пожалей ребят. Все равно оторвусь, назло тебе.

— Я отвечаю за твою безопасность, — сверлит своим пристальным взглядом.

— Да кому я нужен, — бурчу в ответ. — Всё, — поднимаю руку в предупреждающем жесте. — Еще раз увижу машину сопровождения в зеркале, уволю тебя.

Мужчина усмехается, а я злюсь. Пять минут девятого, десять. Неужели…

— Виктор Иванович, — раздается в динамике рации. — Тут девушка какая-то, говорит, к Артему Валерьевичу жить переезжает.

— Пропустить, — отвечаю вместо начальника. — Ворота откройте, пусть заезжает.

Через пять минут входная дверь распахивается, и на пороге появляется Катя. Охранник заходит за ней следом с огромным чемоданом.

— Ты опоздала, — зло смотрю на нее, а в душе ликую своей маленькой победе.

— И тебе доброе утро, Вишневский, — улыбается в ответ. — Куда можно вещи отнести? — нагло игнорирует мой строгий взгляд.

— Если теперь я из-за тебя опоздаю на работу, тебе не поздоровится, — но она продолжает нагло скалиться, и мне не понятно: то ли скрывает свою нервозность, то ли правда мой тон ее не вдохновляет на дальнейшие перепалки.