Поцелуй меня завтра - Любовь Огненная Страница 17

– Да, все верно.

– А я Оля. Рада знакомству, – протянула она руку в обрезанной кожаной перчатке.

Ответив на рукопожатие, не смогла не улыбнуться в ответ. По сравнению с ней я выглядела соломинкой, которую вполне можно удачно спрятать за шваброй. При этом девушка не была толстой, нет. Она была в меру хорошенькой – я бы это так назвала. Все формы при ней, и, несомненно, ей шел ее образ.

– Так что? Ты гоняешь? – спросила Оля, кивая на разноцветные авто.

На многих тачках виднелись рисунки. Несколько имели неоновые подсветки. Рокот моторов, визг шин. В душе словно закручивался торнадо, настолько я наслаждалась всей этой общей атмосферой.

– Нет. Совсем нет, – покачала я головой. – У меня пока нет прав.

– А я и не спрашиваю о правах. У половины здесь их нет и никогда не было, – рассмеялась она.

– Ну, за руль Володя меня не пускает… – призналась честно.

– А умеешь?

– Подруга учила. У нее уже есть машина, – вспомнила я наши занятия с Риткой.

Я была очень хорошей ученицей, тогда как Марго кричала как резаная, стоило мне совсем немного прибавить скорости. Мы катались на пустыре, и я получила незабываемые ощущения. Правда, за руль Маргарита меня больше не пускала, сколько бы я ни просила. Уж очень она перепугалась. Сама еще к машине не привыкла, двигаясь со скоростью дохлой улитки, но ничего. Уверена, она совсем скоро привыкнет к габаритам своего авто.

– Тогда предлагаю немного покататься, но к штурвалу, извини, не пущу. Проверим твои нервишки на прочность?

Посмотрев на Владимира, хотела предупредить его, но Оля снова обратилась ко мне:

– Ой, да ладно! Ты еще и разрешение хочешь у него спросить? – усмехнулась она, хлопая меня по плечу.

– Нет, но…

– Да идите. Я Вовчика предупрежу, – пробурчал очухавшийся товарищ, который, похоже, собирался спать прямо здесь.

Нервничала, когда спускалась по шаткой лестнице. Оборачивалась на Володю, но он до сих пор разговаривал по телефону. Испытывала страх и предвкушение, забираясь на пассажирское сиденье яркой красной тачки. Мне о такой оставалось лишь мечтать.

– Ты только пристегнись, – рассмеялась Оля, заводя мотор. – Не хочу отшкрябывать потом твою тушку по всему салону.

Толпа ревела. Кто-то хлопал, подбадривал. Парень в зеленой бейсболке, только недавно красующийся на трассе, что-то жестами показывал Оле, усаживаясь в свою машину. Все проносилось мельком перед глазами. Во рту пересохло, когда девушка в короткой юбке встала между автомобилями, размахивая своим лифчиком, словно флагом.

– Это что, гонка? – спросила тихо, от страха сжимая пальцами собственные коленки.

– Ага. Ты уже струсила?

Ответить я не успела. Когда автомобиль тронулся, меня вжало в сиденье, а сердце подступило к самому горлу, но слишком быстро страх сменился возбуждением. Я будто пребывала в три-дэ аттракционе, не отрывая взгляда от лобового стекла. Только дорога, освещенная огнями, – больше ничего не видела. Только пульс, отбивающий свой ритм в ушах, – больше ничего не слышала.

Вибрация проходила по телу, отзываясь щекоткой в груди. Мне казалось, будто это именно я управляю тачкой, крепко сжимаю пальцами руль. Словно это моя нога вдавливает педаль газа в пол, а взгляд впивается в трассу.

Резкий поворот на сто восемьдесят градусов. Мне кажется, что мы вот-вот вылетим за пределы дороги, но нет. Шины сплетаются с асфальтом, скользят, чтобы остановиться лишь на секунду и тут же сорваться с места, оставляя соперника далеко позади.

Минуты гонки показались вечностью. Когда авто остановилось у старта, я поблагодарила Олю, но самостоятельно из машины выйти не успела. Девушку поздравляли друзья, а мне подали руку, помогая выбраться из автомобиля.

– Мы уезжаем. – Лед в голосе Володи поразил.

Крепко удерживал за руку, а я шла за ним ни жива ни мертва. Молчала, боясь выдать хоть слово. Никогда еще не слышала, чтобы слова его звучали так пусто, отстраненно. Напряглась. Не знала, чего ожидать, да и ожидать ли вообще.

– Ты злишься? – спросила, когда передо мной открыли дверцу автомобиля.

Его движения были резкими, порывистыми. Не отвечал, когда застегивал ремень безопасности, перетянув слишком сильно.

– Куда мы едем?

А в ответ снова молчание. С Олей за рулем было не так страшно, как сейчас. Он резко сдал назад и вывернул руль, взлетая по трассе в обратном направлении. Тишина ужасала.

– Владимир, куда мы направляемся? – уже психовала.

Нервы сдавали билеты в привокзальной кассе и махали рукой на прощание, не собираясь следовать вместе со мной в конечную точку назначения.

Когда припарковались у его дома, я немного расслабилась, но все равно оставалась настороже. Сейчас просто уйду в комнату к Марго, а он пускай молчит себе на здоровье. Не понимала, в чем провинилась. Что такого в том, что меня прокатили с ветерком?

В подъезд меня буквально затаскивали. Еле успевала за его широкими шагами. Лестница, лифт. Створки разъехались, выпуская веселую компанию. Стояла рядом с ним, пытаясь успокоиться. Уже накрутила себя, но собиралась попробовать поговорить в последний раз:

– Володя, я не понимаю, в чем я провинилась…

Он повернулся слишком резко. Ударив по кнопке, останавливающей лифт, сжал мою шею пальцами и припечатал к стенке. Ужас острым ножом полоснул по сердцу, сковал душу. Боялась дышать.

– Знаешь, сколько раз такие веселые гонки заканчивались авариями? – прошипел он, приближаясь к моему лицу. – Сколько человек умерло или стало инвалидами? Не знаешь? А я знаю. А теперь представь, что сегодня могла умереть ты.

– Ты меня пугаешь, – прошептала, едва размыкая губы.

– Я хочу тебя напугать. Хочу, чтобы ты боялась и никогда в жизни не смела садиться в чужую тачку. Или я, или сама, но только после того, как выучишься. Третьего не дано, черт возьми!

Пальцы с шеи переместились на затылок, а Владимир прижался лбом к моему лбу, рвано вдыхая воздух. До боли сжимал талию, впечатываясь в мое тело.

– Владимир, я…

Продолжить свою фразу я не успела. Меня грубо перебили жадным поцелуем. В какой-то момент лифт снова поехал вверх, а я уже совсем забыла, где мы находимся. Не успевала отвечать на требовательные касания. Он терзал меня, сжимал в своих объятиях, сминая одежду, наверняка оставляя на коже синяки. Будто голодный зверь или сумасшедший.

Створки разъехались, но не могла управлять своим телом, пребывая полностью в его власти. Взяв на руки, Володя вынес меня из тесной коробки, но так и не оторвался от моих губ. Лишь когда подошел к двери, опустил на ноги и прижал лицом к стене, прикусывая мою шею, оставляя на ней следы. Задыхалась. Поражалась.

Бывало, видела в нем подобные эмоции, ощущала на себе, но он быстро останавливался, прекращая наши игры, обрывая ласки, но не теперь. Боялась спугнуть это наваждение. Была куклой в его руках, позволяя вертеть себя так, как ему заблагорассудится. Лишь бы снова не взывал к разуму.