С тобой готова на все - Шэрон Кендрик Страница 16

Позабыв о завтраке, Николь уставилась на него, его откровенная мужественность с самого утра творила что-то невообразимое с ее пульсом.

– Рокко! Что за привычка подкрадываться?

– Просто я двигаюсь тихо, tesoro. Это у меня от природы. Ты просто трусиха, поэтому так реагируешь.

Николь положила тост на тарелку, потому что внезапно пропал аппетит, и испытала голод страсти, вспомнив его сильные бедра, с каждым толчком прижимавшиеся к ней ночью. Она схватила салфетку и промокнула губы.

– Может быть, только ты оказываешь на меня такое действие.

Рокко налил себе кофе.

– Мне расценивать это как комплимент?

– А ты как думаешь?

– Когда дело касается тебя, не знаю, что и думать. К примеру, прошлая ночь. В одно мгновение сгораешь от страсти, а в другое – холодна как лед. Ты своего рода энигма.

Николь усмехнулась:

– Класс. И это говоришь мне ты. Мужчина, который никогда не говорит о своих чувствах.

– Мужчины семьи Барбери все такие.

В этом он прав. Николь вспомнила его дедушку, который воспитал Рокко и младших детей после того, как их родители погибли в аварии на катере. Как они приехали в поместье семьи рядом с Палермо, вернувшись после медового месяца. Николь с волнением ожидала встречи с главой самой влиятельной семьи Сицилии. Она очень быстро поняла, что дед, как и внук, не выказывает своих чувств. Поначалу она думала, что он просто жалеет любимого внука, который не взял в жены хорошую сицилийскую девушку из своего круга.

Несмотря на сложности, с которыми пришлось столкнуться, Николь была готова все преодолеть и произвести приятное впечатление. Найти свое место в этой семье, чего бы это ни стоило. Создать крепкий дом для мужа и будущего ребенка. Большую часть медового месяца в Америке, кроме тех моментов, когда было плохо, она пыталась выучить как можно больше итальянских слов, чтобы произвести впечатление на дедушку. Но все казалось таким странным и чуждым, когда она оказалась на Сицилии. Николь ощутила себя одинокой чужестранкой в огромном доме, где целыми днями практически нечем было заняться, не с кем поговорить. Рокко погрузился в работу, а дед говорил на сицилийском диалекте, поэтому они с трудом общались. Может быть, ошибка в том, что она ожидала чего-то другого. Решила, что сироту без рода и племени посчитают достойной женой.

Рокко указывал ей на скованность в выражении чувств, словно это комплекс, зато в отношении себя расценивал эту черту характерной для мужчин Барбери. И меняться явно не собирался. Скрывал чувства за обвинениями и физическими желаниями. Невероятно успешный влиятельный бизнесмен, он подмечал удачные варианты для развития. Он заставил ее заключить сделку, но предпочитал игнорировать большую черную дыру в самом центре их брака, продолжая делать вид, будто ничего не произошло.

«Он ведет себя так, будто мы не зародили новую жизнь и малыша никогда не существовало».

Сердце сжималось от боли, и в тот момент Николь поняла, что не может дальше без ответов. Может быть, именно поэтому их отношения выглядят незавершенными. Теперь она признавала, что часть вины лежит на ней. Она ушла, вместо того чтобы разрешить проблемы. Но сейчас они вместе. Возможно, нужно во всем разобраться, чтобы оба наконец обрели мир. Именно эти мысли придали ей храбрости высказаться начистоту. Понимание того, что она никогда не получит ответов, если не подтолкнет его, и это нужно сделать, как бы болезненно ни было.

– Хорошо. Мы обвинили друг друга в том, что не умеем выражать свои настоящие чувства.

– Не помню, чтобы я такое говорил.

– Ты назвал меня энигмой. Может быть, стоит задать друг другу вопросы и ответить правдиво? Никаких отговорок, отказаться нельзя.

– Ты что, предлагаешь сыграть в игру для вечеринки?

– Не нужно делать вид, будто ты не понимаешь. Смысл этой затеи совершенно в другом.

Идея явно была ему не по душе.

– Разве нет? И какой смысл устраивать допрос?

Плохо уже то, что он спрашивает об этом, но Николь не собиралась сдаваться, наклонилась ближе к нему.

– Можешь просто сделать это, Рокко? Один раз пойти мне на уступки.

– Ну хорошо. – Он раздраженно вздохнул. – Только ты первая.

Как же на него похоже! Слова полились сами по себе, до того как Николь успела обдумать разумно ли их произносить.

– Ты ведь женился на мне, потому что я забеременела?

Наступила тишина.

– Да, – произнес он наконец.

Сердце сжалось от боли. Она всегда знала, что это так, тогда почему же было так больно? Услышав правду, она больше не могла притворяться, что непродолжительный брак – сплошной фарс. Отпало желание продолжать беседу, но она заставила себя. Они продвинулись дальше, чем когда-либо. Не стоит останавливаться.

– Теперь ты. – Про себя она умоляла его затронуть тему, которой оба сторонились долгое время. Она дала ему подсказку, заговорив о беременности, ему нужно двигаться в этом направлении и наконец добраться до пустоты, которая их объединяла. – Твоя очередь.

Рокко сделал глоток кофе, прежде чем обратить на нее чарующий взгляд голубых глаз.

– Все просто. Ты получила наслаждение прошлой ночью?

Николь пораженно моргнула и уставилась на него в смятении, не в силах поверить, что его интересует нечто настолько поверхностное. Это все, что для него имеет значение? Секс?

Она сглотнула. Возможно, так и есть. Благодаря физическому влечению у них начались отношения, только оно их и связывало.

– Ты имеешь в виду, была ли я удовлетворена? Естественно. Ты умеешь удовлетворять женщин, Рокко, но мне не нужно тебе об этом говорить.

Он будто насмехался над ней, пытаясь сравнять счет. Чтобы они стали равными участниками «игры», или, возможно, хотел предупредить ее больше не затевать подобные разговоры в будущем. Но его поведение лишь разозлило ее. Неужели не может напрячься и спросить о чем-то значимом? Нет, не может. Рокко Барбери – бездушная машина, не говорит о своих чувствах и рассчитывает, что другие люди будут вести себя так же. Внезапно Николь поняла, что не может упустить эту возможность. Надо сказать все как есть, и не важно, насколько сильно это его разозлит и как мучительно больно будет ей. Необходимо это сделать.

– Ты никогда не говоришь о нашем ребенке, Рокко.

Она заметила, как на мгновение на его лице промелькнула тень. Не боль, злость, печаль или прочие чувства из черного потока эмоций, который много раз уносил ее на самое дно отчаяния. Какое разочарование. Рокко спокойно опустил чашку на блюдце, будто она спросила, какая погода обычно в Монако. На его лице, как и прежде, нельзя было прочитать ни одной эмоции, голубые глаза оставались холодными.

– О чем тут говорить? Что произошло, то произошло, мы ничего не сможем изменить. Мы оба хотели, чтобы все сложилось иначе, но ничего не поделаешь. Не думаю, что могу что-то еще к этому добавить, да и не собираюсь.